Воздушные бойцы

Особо важной задачей для истребителей в ту пору было прикрытие переправ через Дунай. Над переправами постоянно находились наши воздушные патрули. Смена групп происходила в воздухе, так что переправы, с таким трудом наведенные саперами, все время были под защитой. Однако вражеские самолеты предпринимали настойчивые попытки прорваться к переправам, и в районе переправ разыгрывались воздушные бои.

Однажды я вылетел на прикрытие переправ севернее Будапешта в районе города Вац. Вместе со мной в группе было еще три летчика из 73-го гвардейского авиаполка. Мы заметили две пары ФВ-190 у изгиба Дуная на юг. Вражеские самолеты шли ниже высоких гор, и потому поначалу над рекой их не было видно. Мы перехватили их на подходе к переправам у города Вац. Мне удалось подбить один ФВ-190. Он долго тянул с левого берега, пересек Дунай и упал в лес на правом берегу.

К началу марта 1945 года большая часть территории Венгрии была освобождена. Венгрия вышла из войны. Гитлеровская Германия лишилась одного из последних своих союзников. Была восстановлена национальная независимость Венгрии. В ходе Дебреценской и Будапештской операций гитлеровцы понесли огромные потери. Однако командование противника, усиливая группу армий «Юг», по-прежнему пыталось оказывать сильное противодействие нашим войскам, которые теперь уже наступали на Вену.

Мне снова пришлось в качестве авиапредставителя отправиться к старым знакомым — во 2-й механизированный корпус генерала Свиридова.

Корпус прорвал оборону противника и вышел в тыл немецко-фашистских войск. Но как это нередко бывает при подобных прорывах, коридор позади корпуса вскоре замкнулся. Ночь застала нас в тылу противника. Обстановка сложилась неясная. Свой штаб и НП командир корпуса генерал-лейтенант Свиридов оградил танками. Несколько десятков танков заняли круговую оборону. Участок, который мы занимали, был сравнительно небольшим. Не могу сказать наверняка, но по ощущениям полагаю, что в поперечнике занятый нами район был довольно узок. И на этом ограниченном участке находился штаб корпуса со своими средствами управления, связи и другими необходимыми службами. Там же находились и мы, авиаторы, со своими радиостанциями на громоздких грузовиках с невысокой проходимостью.

При движении по разбитым дорогам нам часто помогали танкисты. При этом, вытаскивая наши застрявшие грузовики из грязи, они неизменно шутили:

— Ну, авиаторы, если нас разбомбят — больше брать вас на буксир не будем…

Я в таких случаях привычно отвечал:

— Еще как будете, коль нужда заставит! Куда вы без нас…

Танкисты нам нравились: ребята бывалые, не раз попадали а передряги, но ко всему относились спокойно и с юмором.

Однако ночью, после того как мы вошли в прорыв и оказались как бы в замкнутом пространстве, простреливаемом со всех сторон, нам было тревожно. Вражеская артиллерия била наугад. Часто рвались мины, но мы заметили одну особенность: мины рвались на одних и тех же, определенных участках. Такое было впечатление, что немцы даже не меняли прицела: стреляли наугад, куда попадет… Мы убрали с обстреливаемых участков всю технику, а мины продолжали рваться там же, не причиняя нам особых хлопот. Но шальных снарядов опасаться приходилось, поскольку они летели со всех сторон. Появились вражеские самолеты, повесили «фонари». «Фонарями» мы называли специально подвешенные авиабомбы, которые давали ночью яркий свет. С высоты этот свет освещал довольно большую площадь. Ясно было, что противник искал наши танки и пытался точно установить местонахождение корпуса, прорвавшегося к нему в тыл. Но танки наши были рассредоточены, и обнаружить их было нелегко.

Сложившаяся ночная ситуация мало беспокоила командование корпуса. Начальник штаба корпуса считал, что организованными силами заблокировать корпус противник не может — для этого у него сил маловато. Но вот с рассветом гитлеровцы наверняка начнут применять авиацию, а это уже дело серьезное. И потому командование корпуса делилось со мной соображениями о рассредоточении танков, о направлении дальнейшего движения. Совместно уточнили возможности зенитной артиллерии корпуса, вопросы взаимодействия с ней.

— Дороги всюду такие, лес, свернуть некуда, — говорил генерал Свиридов. — Кругом — кучные цели для авиации. Надеемся на вас, прикрывайте!

С рассветом артиллерийская стрельба заметно усилилась. Снаряды рвались уже в расположении НП корпуса. Появились раненые. Интенсивнее стал и минометный обстрел. Необходимо было срочно менять расположение. Загудели танки, все пришло в движение, и походная колонна направилась в небольшую долину между гор. Противник обстреливал дороги, мешал движению.

Мы выбрали небольшую возвышенность и развернули к работе свои радиостанции. Радисты удлинили мне шлейф для микрофона. Подготовлены кодированные карты. Теперь многое зависит от нашей работы. Слышу радиообмен наших истребителей в воздухе: собираются после взлета.

Над нами четверка «яков». Ведущий — летчик 85-го гвардейского авиаполка Алексей Бритиков. Связь отличная. Уточняю с ведущим район прикрытия.

— Понял! — отвечает.

— Работай!