Воздушный штрафбат

Ольга уже вернулась из редакции, куда он устроил ее на работу после освобождения из тюрьмы. Во время следствия в ее душе что-то сломалось. Теперь это была уже не прежняя жизнерадостная, мечтательная девочка. Из-за болезненной худобы лицо Тэсс заострилось, на нем появились морщины. Те, кто не знал Ольгу в прежние годы, были уверены, что ей далеко за сорок. А в нынешней новой жизни правду о ней мало кто ведал. Пожалуй, только куратор от НКВД, а заодно и полновластный хозяин ее души и тела — Артур Тюхис.

После освобождения из тюрьмы Артур выдал Ольге новые документы на имя Зинаиды Чеботаревой. А в личном деле подследственной Ольги Тэсс появилась справка о расстреле. Так она стала секретным сотрудником НКВД.

Артуру с его прирожденным даром провокатора не так уж сложно было подавить волю девушки, ведь он отлично знал ее уязвимые места. Следователь беспроигрышно сыграл на привязанности одноклассницы к близким ей людям. Дело в том, что Ольга не знала о судьбе убитого отца. Артур же показал ей справку, что он жив и находится в лагере:

— Если не хочешь, чтобы его расстреляли, будь умницей.

На следующем допросе Тюхис объявил подследственной, что в соседней комнате допрашивают ее мать. Из-за стены действительно доносились женский плач и визг. Ольга была так взвинчена, что, конечно, не отличила голос своей мамы от криков совершенно чужой ей женщины. В этот момент Артур искренне сопереживал Ольге. Но что он может сделать, если даже родная дочь не хочет помочь своей матери, согласившись сотрудничать с органами!

Наконец, в заключение осады Артур дал почитать Ольге письмо Бориса, точно написанное его почерком, в котором Нефедов просил прощения у бывшей невесты и сообщал ей, что женился на другой.

— Он знает, что я работаю в НКВД, — пояснил Артур, — и попросил передать тебе это послание и как-то утешить тебя. Ты не должна на него злиться. Сердцу ведь не прикажешь…

Предательство любимого окончательно сломило Тэсс. А дальше Артур начал лепить из нее нужного ему человека. В своем учреждении старший редактор Чеботарева слушала и наблюдала, чтобы затем хорошим журналистским языком описать, как сослуживцы втихаря рассказывают друг другу крамольные анекдоты или ругают начальство, которое, мол, в октябре 1941-го— при подходе к городу немцев — первым драпануло из Москвы, а теперь жирует, в то время как простые люди едва выживают на скудном карточном довольствии…

Покорная в работе Ольга и в постели была готова безропотно выполнить любую блажь хозяина. Артуру было даже обидно, что вместо утонченной гордой аристократки он получил рабыню, смотрящую на него затравленными глазами. Впрочем, он быстро убедил себя в том, что не так уж плохо иметь под рукой живую подстилку, которая никогда не посмеет ревновать его к другим женщинам, а если того захочет хозяин — будет лизать ему сапоги.

Пока сожительница на кухне собирала на стол, Артур смотрел на нее и думал: «Интересно, как она среагирует, если я скажу ей, кого завтра еду арестовывать: мстительно порадуется или, напротив, на коленях будет умолять, чтобы я спас бывшему женишку жизнь?» Тюхис выпил водки, подошел к наложнице, по-хозяйски наклонил ее и задрал халат. С напряженным лицом, не издавая ни звука, Ольга покорно ожидала, пока овладевшее ее телом животное удовлетворенно отойдет, застегивая на ходу ширинку.

* * *

По дороге Артур представлял себе, как с «мясом» вырвет с гимнастерки Нефедова ордена. Это необходимо сделать обязательно при свидетелях, чтобы арестованному было больнее: «Надо будет через посыльного вызвать его в штаб полка, — планировал Тюхис. — Или лучше нет. Возьмем его в летной столовой! Вокруг его боевые товарищи, а мы его, как презренного шпиона — грудью на стол завалим и наручники на запястья — щелк! А потом потащим сволочь через весь аэродром к машине».

Артур был страшно разочарован, когда по дороге его нагнал курьер и сообщил, что руководство отозвало ордер на арест летчика.

Вскоре выяснилось, что заступившийся за Нефедова командарм Громов, который пользовался авторитетом у армейского руководства и у членов правительства, сумел отстоять хулигана. Свою роль сыграло то обстоятельство, что, пока решалась судьба «дезертира», он успел сбить восемь самолетов противника.

Глава 26

Ситуация на фронтах складывалась таким образом, что каждый опытный пилот был буквально на вес золота. Неизвестно, кто именно посоветовал Сталину, вместо того чтобы направлять попавших под трибунал пилотов в обычные пехотные штрафбаты, сформировать из них специальное подразделение. В условиях абсолютного господства германской авиации во фронтовом небе это было очень своевременное и толковое предложение. В итоге по распоряжению Верховного главнокомандующего в качестве эксперимента была сформирована отдельная штрафная истребительная авиагруппа. Было решено зачислить в нее летчиков, осужденных военно-полевыми судами. Таких, на момент создания части, набралось 65 человек, то есть две полноценные эскадрильи.