Воздушный замок Нострадамуса

– Выходит, что он уйдет от ответственности? – спросила Софья. – Ведь именно Бартарьега, в то время министр внутренних дел Коста-Бьянки, обрек меня на пожизненное тюремное заключение, отлично зная, что я невиновна. По его приказу был убит отец моего мужа, комиссар полиции, доложивший министру о своих сомнениях и назвавший имена подлинных преступников, а также его жена и дочь, погибли другие люди...

– Что поделать... – развел руками агент Интерпола. – Но благодаря вашим смелым действиям другие преступники арестованы. Боюсь только, что пересмотра вашего дела в Коста-Бьянке не будет. Бартарьега не допустит этого, ведь иначе ему придется признать собственную вину. Советую вам, княжна, забыть о произошедшем и начать новую жизнь.

Забыть о произошедшем! Рауль Бартарьега останется безнаказанным, и ей предлагается забыть об этом?

Софья вернулась в отель, где ее встретили Макс и Роза.

– Наша миссия закончена, – целуя жену, сказал Макс. – Преступники сознались и будут покараны, с тебя сняты все обвинения...

– Как бы не так! – воскликнула Роза. – Сатрап Бартарьега по-прежнему правит на моей любимой родине! Все знают, что он убийца, вор и обманщик, но никто не хочет заявить об этом вслух. Он утопил Коста-Бьянку в крови!

– Да, Роза, – кивнул Макс, – Рауль Бартарьега – безжалостный диктатор. Но что ты предлагаешь? Как мы можем наказать его? Он ни за что не сознается в причастности к ограблению музея, ему наплевать на показания сообщников.

– Такого, как Рауль Бартарьега, может свалить только одно – революция! – заявила Роза.

Софья, на секунду задумавшись, сказала:

– А ведь ты права! Совершить в Коста-Бьянке революцию всегда было твоей мечтой, ведь так?

– Неужели ты... – начала Роза.

Макс перебил ее:

– Софья, это безумие! Одно дело изловить нескольких мерзавцев, готовых пойти на преступление ради наживы, а совсем другое – свалить могущественного диктатора, безраздельно правящего в Коста-Бьянке, которому подчиняется армия, тайная полиция, отряды киллеров!

– Отчего же? – ответила Софья. – Все боятся Рауля Бартарьегу, а он боится потерять власть! Его режим не так уж и прочен! У нас есть четыре с половиной миллиона. Для начала, пожалуй, хватит. Мы возвращаемся в Коста-Бьянку, чтобы...

– Чтобы организовать в стране прелестную небольшую революцию! – заключила Роза.

* * *

Маршал Рауль Бартарьега прошелся по кабинету и взглянул на собственный портрет, украшавший одну из стен – в белой парадной форме, с темно-зеленой муаровой лентой и золотой цепью, орденом Изумрудного Кондора, высшей наградой республики. Он добился всего, о чем мечтал.

Рауль появился на свет в деревушке у океана. Отец работал на кофейных плантациях, где гнул спину по пятнадцать, а иногда и шестнадцать часов в день, мать батрачила на владельца изумрудной шахты, проводя все время в прачечной, среди облаков белесого пара и шумных стиральных машин.

Несколько раз, пользуясь отсутствием хозяев (те часто покидали свое поместье, посещая столицу или отправляясь в заграничные вояжи), мать брала маленького Рауля с собой. Ему было велено играть во дворе, но он украдкой пробирался в особняк. Мальчик не мог понять, почему все это великолепие – обитая бархатом мебель, картины в золоченых рамах, фарфоровые сервизы в стеклянных шкафах – принадлежит кому-то другому, а не его родителям. У хозяев имелся сын, ровесник Рауля, изнеженный барчук, за которым ходили два гувернера и две гувернантки, исполнявшие любой его каприз. Исподтишка наблюдая за хозяйским сынком, Рауль с завистью думал о том, что у того имеется все, чего только можно возжелать.

Но отчего судьба распорядилась так, что одни получили все, а другие ничего? Мать, которую Рауль как-то спросил об этом, ударила его по лицу мокрой тяжелой тряпкой.

– Не твоего ума дело! – прикрикнула женщина. – И не ропщи, мы живем намного лучше прочих! У отца и у меня имеется работа, мы в состоянии прокормить тебя и твоих братьев и сестер. Что тебе еще нужно, поганый мальчишка?

Рауль знал, что ему нужно – оказаться на месте барчука! Тот незаслуженно купается в роскоши, наслаждается жизнью! Рауль возненавидел сына хозяев. Он частенько пробирался в сад, где, затаившись среди кустов и деревьев, наблюдал за мальчишкой. Как-то пожилая служанка-мулатка принесла барчуку, отдыхавшему с книжкой под тентом у бассейна, на серебряном подносе украшенное засахаренной вишенкой воздушное пирожное и хрустальную вазочку с разноцветными шариками мороженого. У Рауля аж челюсти свело – он никогда не пробовал ничего подобного, денег у родителей хватало на чечевичную похлебку и серый безвкусный хлеб.

Барчук, не поблагодарив служанку, наморщил нос, посмотрел на вкусности и заявил:

– Я же говорил тебе, Мария, что ненавижу мороженое из папайи! А ты мне снова притащила его.

– Ах, сеньор, извините, – согнулась в поклоне старая женщина.

Барчук, отложив в сторону книжку, поднялся с шезлонга.

– Похоже, ты окончательно выжила из ума, Мария! Я давно твержу papa и maman, что тебя следует уволить!