Возгарка II (СИ)

— Смертные нас боятся, — сообщил я очевидное, — потому плетут всякую дичь. И чем меньше народ реально знает, тем больше воображает.

— И вы не пытаетесь ничего с этим делать? Ну, не знаю, на проповедях правду рассказывать…

— Зачем? С одной стороны эти выдумки создают иллюзию защищённости, как про необходимость приглашения, чесночные гирлянды и всяческие охранительные жесты. С другой путают народ, что порой бывает полезно — как про зеркала. Я всегда могу заявить дремучим селянам, что не имею отношения к вампирам и предъявить собственное отражение. Почти всегда прокатывает, хотя любая потаскуха знает, что её клыкастые клиенты в зеркалах отлично видны. Ну, а столкновение мнений ещё лучше — даёт простор для манёвра.

— Так вам не требуется разрешение, чтобы войти? — наивно воззрилась мелоч. — Даже в частные дома, не только в общественные? Но ведь пращуры должны оберегать жилище от мертвяков… Я думала, вы ко мне на чердак так свободно влезали, потому что в трактир всех пускают.

— Конечно, не требуется, — я решил крушить фантазии до конца, раз уж начал. — Это очередной успокоительный миф. Я бы сказал, самый успокоительный. Не впускай вампира в дом и спи спокойно.

— Но зачем эти мифы? Кто их придумывает? Вы сами?

Я развёл руками.

— Понятия не имею. Полагаю, это ваша собственная защитная реакция на смутную угрозу.

— Смутную? По-моему, вы офигеть какая явная угроза.

— Нет, Ярочка, явная угроза, это когда в твоём городе бушует чума и трупы некуда складывать. Впрочем, даже пред лицом такой беды люди умудряются успокаивать себя, уповая на милость высших сил. Что до нас, так подавляющая масса населения никогда даже парой слов с вампиром не перекинется, не говоря о том, чтобы стать его обедом. Но зная о нас правду, понимая, как трудно от нас защититься, в страхе будут жить все. Потому хорошо, что люди склонны выдумывать для зла всяческие ограничения.

— Но ограничения у вас всё-таки есть, — едко заметила девчонка.

— Чеснок и солнце — только это причиняет вред вампирам, хотя безвредно для смертных. Кол в сердце — попробуй сама переживи. Заколотого вампира, кстати, легко вернуть — нужно просто вынуть пронзившее его остриё. Да и отрубленную голову вполне можно прирастить обратно. Сожжение работает просто потому, что не оставляет ничего — нечему отрастать, срастаться и воскресать.

— Я слышала, что вампиры горят лучше людей.

У меня дёрнулись желваки, но я подавил желание чисто по внешним признакам сравнить свою рыжеволосую малявку с Кирсаной Рыжей. Может, они даже родственницы, кто знает? Прирождённая пиромантия в наше время стала очень редким талантом. Но, в конце концов, Ярочка-то ещё ничего не сделала и даже не осознаёт своей силы.

Просто ответил:

— Это правда.

Глава 10. Яромира Руженова

— Какой он огромный! — я с замиранием сердца смотрела на раскинувшийся впереди город, а ветер трепал косу с вплетённой в неё повязкой.

Войко поднял меня на верхнюю планку ограждения — как её, планширь, во! Запомнила! Я придерживалась за ванты, но здоровенная ручища старпома всё равно меня страховала. Солнце слепило глаза, вампир дрых в своём логове, и я с восторгом взирала на рангоут и такелаж многочисленных судов — таких разных, что прям глаза разбегались.

Особенно интересно было, потому что мы уже не в Радимии, а я ведь никогда не была заграницей! Собственно, я нигде не была, но здесь прям всё сразу другое стало!

Сам город возвышался сразу за портом, взбираясь по холму до самого замка.

Рихард вчера объяснил, что Эбербургом правит граф. Ну, разумеется, вампир. Только толстый, а такие среди них редко встречаются. Старый император Сигизмунд очень смеялся над ним, тем более что зовут этого графа Эберкар — «кабанье копьё» или как-то так. Тогда он ещё не был графом… хотя не важно. В общем, сам город здесь ещё раньше стоял, назывался Вепреград. Вот когда войска императора его захватили, тот пожаловал это поселение Эберкару вместе с гербом, на котором изображён кабан — у нас тогда ещё никаких гербов не было. Ну, город переименовали в Эбербург, ясное дело.

Так и повелось. Рихард сказал, что над этим графом и сейчас за глаза прикалываются, только очень тихо, почти учтиво — всё же кровосос этот солидный и богатый, ведь ему принадлежит крупный портовый город.

На прибывающих судах шла суета, как и на нашем. Ребята суетились и работали с парусами, готовили швартовы, проверяли лебёдки. Все были очень заняты, кроме меня. Ну, а я просто наслаждалась светом, небом, воздухом…

Пока не ощутила, что щека чешется.

Я отдёрнула пальцы и посмотрела на солнце. Его лучики резко вдарили по глазками, заставляя щуриться. И на руках кожа тоже покраснела…

Блин, где там эта мазь, совсем про неё забыла.

Вернувшись в каюту, я бросила взгляд на коврик, прибитый к крышке от вампирского тайника. Рихард уже совершенно поправился. Ожог от серебра прошёл, наросло свежее мяско и самочувствие улучшилось. Сейчас он уже не такая задница, поди, старается. Хотя всё равно приятным в общении этого мертвяка назвать трудно.

Измазав все открытые участки кожи, я вернулась на палубу.