Возгарка II (СИ)

Эмил уже соскочил на причал и приматывал трос к столбику, за ним выскочил Радек и стал помогать. Когда гафели с парусами опустились к гикам и были тщательно закреплены, ребята опустили сходни.

Я стояла возле борта и смотрела на пирс, где сновали толпы народа. Никогда раньше не видела столько людей, да ещё разных. Были очень богато одетые, а были совсем нищие. Некоторые походили на Демира, похоже, его земляки. Купцы, грузчики, уличные разносчики. Люди кричали, спорили, иногда доходило до драки.

Войко разговаривал с нарядным чиновником, у которого в руках были какие-то документы. Они о чём-то спорили, но шум не давал ничего разобрать, да я и не пыталась.

Потом ребята занялись выгрузкой товаров, для этого пришлось дождаться освобождения деревянного крана, похожего на шею колодца-журавля, только с колесом, в котором бегали два дяденьки. У нас в порту тоже был похожий, только меньше. Здесь их было штук шесть и всё равно не хватало.

Часть ящиков матросы перетаскали вручную, но особенно я удивилась, когда увидела дядю Войко, обхватившего руками бочку, которая была тяжелее его самого. Он спустился с ней по сходням, которые натужно прогибались и скрипели, после чего погрузил в телегу — та чуть не опрокинулась.

— Дядя Войко, какой вы сильный! — поразилась я, спустившись следом.

— Ерунда, — отмахнулся он и пошёл за следующей.

— Это его от вампирской крови прёт, — хохотнул Радек, перетаскивая маленький ящик, лёгкий даже на вид.

— А я думала, всё дело в мускулах, — я удивленно покосилась на вздутые под рубашкой руки старпома.

— И в них тоже, — спокойно ответил Войко, подхватывая очередную бочку, хотя сперва одарил Радека недружелюбным взглядом: болтунов-то никто не любит. — Но у некоторых людей после вампирской крови просыпаются некоторые их способности. Досрочно, так сказать.

— У вас силушка богатырская проснулась? — переспросила я очевидное и задумалась. — Но ведь тогда у некоторых людей должны и слабости вампирские раньше срока просыпаться? Ну, не только аллергия на чеснок.

Войко поставил вторую бочку на телегу, пожал плечами и забрал плату у возницы.

— Тебя солнышко снова донимает? — он подошёл и наклонился ко мне.

Я кивнула, на что Войко покачал головой и сказал:

— Ты вечерком у Рихарда попытай, может, подскажет чего. А пока такое пекло, посиди-ка в каюте, лапушка.

Но мне не хотелось, вот совсем.

Ведь столько всего нового и интересного вокруг!

Когда с работой было покончено, Войко выдал матросам причитающееся жалование — мне сказали, что его принято в каждом порту выдавать, на случай, если матросы решат остаться на суше или перейти на другое судно.

— Я на рынок пойду, — сказал Радек. — Если кому чего прикупить надо, то говорите и гоните монеты.

— Зиру возьми и куркуму, — Демир передал приятелю пару серебряков.

— У нас чего, уже кончилось? Мы же, блин, сами эти пряности из Мурады возим!

— Так уже давно всё выгрузили, в Ангреште последнее отдали, а что себе брали, то потратили.

— Мог бы отсыпать чутка из груза, — покачал головой Радек.

— Я чужого не беру, — возразил мурадец и сложил руки на груди.

— А можно я с вами? — вклинилась я в перепалку приятелей, решив не упускать случай погулять по городу.

Светловолосый матрос покосился на меня с усмешкой.

— Ну, а чего? Ладно, выгуляю тебя, рыжик, — он потрепал меня по волосам.

Мы отправились через порт, я запросто могла потеряться в толпе, а потому держалась за руку матроса. В Нова-Затоке никогда не было такого оживления. Мы вышли из порта и пошли по длинной улице, мощённой камнями. Здесь вообще почти везде были настоящие мостовые и каблучки ботинок глухо цокали по ним, а не вязли в грязи или вздымали пыль.

Мимо так же процокал мул с телегой, груженной мешками муки. Дальше по улице он остановился, пара ребят постарше меня вышли из дверей с вывеской пекарни и начали разгружать. Неподалёку я заметила вывеску с большими коваными ножницами, поняла, что там работает портной. Я крутила головой и едва поспевала за Радеком, хотя тот не спешил, а двигался вальяжной походкой, тоже осматриваясь, но совершенно с другим интересом в глазах. Честно говоря, я не поняла с каким.

— Здесь так интересно, — выдохнула я, озираясь.

— Ага, добро пожаловать в рассадник цивилизации, — прыснул моряк и увлёк меня дальше.

Почти все дома были каменными, с красными, но выгоревшими на солнце черепичными кровлями. Деревянные ставни почти везде были открыты, в одном окошке я разглядела дяденьку, который задумчиво пускал дымок, присасываясь к трубке. Какая-то тётенька вылила помои из другого окошка и уже ругалась с подоспевшим стражником, который обещал ей штраф за нарушение общественного порядка.

В тесных переулках было темно и грязно. Когда мы свернули в такой, мне сразу стало легче, зуд с кожи пропал. Высоко над головой полоскались простыни и рубашки, развешенные на перекладинах для просушки.

— Опа, малышка, аккуратнее, так под копыта попадёшь, — Радек резко утянул меня за рукав в сторону. Мимо промчалась четверка лошадей, запряжённая в красивую карету. Сбруи бренчали, но я так засмотрелась на красоту и грязь города, что не заметила.