Возгарка II

– А правда, что когда рождается человек, на небе зажигается звезда? Я слышала такое от некоторых гостей. Дескать, сколько звезд на небосводе, столько людей на земле. И если звезда падает, значит, кто-то умер. Получается, сейчас погибло очень много людей? Наверное, неправильно тогда радоваться этой красоте…

– Яра, будь это правдой, звёзды сыпались бы с небес нескончаемым потоком, ведь кто-то умирает чаще, чем ты можешь щёлкать пальцами. Не забивай голову всякой ерундой. И метеоры – даже не звёзды, это куски льда, пыль и камни, сгорающие от трения о воздух.

– А откуда в небе камни? – удивилась девчонка.

Не сдержав лёгкой улыбки, я опёрся на фальшборт.

Пожалуй, рассказывать про кометы и оставляемые ими пылевые хвосты рановато. Девчонка ведь даже в школу не ходила. Чему её могли научить добрые родичи и посетители трактира? Наверняка для неё земля плоская и стоит на трёх китах, черепахе или на бычьих рогах – давно не перечитывал Елеазара Юджа, уже не помню, какой вариант популярен в этих краях. Но Ярка ещё маленькая, с пластичной психикой и довольно смышлёная, есть время её обучить.

– Ярочка, когда будем в Эбербурге, напомни сводить тебя в городскую библиотеку.

– Зачем?

– Глобус тебе покажу. Ты знаешь, как называется эта туманная полоса через всё небо? – я сделал дугу пальцем.

Она помотала головой, но сразу заметила, что часть звёзд действительно собрана туманной дымкой в рыхлую полосу, будто коромысло через небосвод.

– Мост Богини, – сообщил я. – Существуют и другие поверья о звёздах. Например, мне в детстве рассказывали, что души умерших покидают тела светящимися огоньками и поднимаются к небесам. Те из них, кого Калиха принимает в свой чертог, находят эту дорогу и устремляются по ней на запад, где у самого горизонта отверзаются врата загробного мира, запирающиеся с рассветом. Другие не могут найти этот мост и вечно бродят неприкаянными в ночных небесах. Ты слышала эту легенду?

Девочка помотала головой.

– Да и не беда, это ведь не каноничное верование. Согласно догмату, Калиха собирает души своих верных слуг без всяких врат, а неугодных низвергает в пропасть, где нет даже ночного мрака, а лишь пустота без жизни и смерти.

– Это я слышала, – кивнула она.

– И какая же между ними разница? – я приподнял бровь.

Ярочка задумалась и выдала на удивление внятное мнение:

– Ну, в первой истории нет пропасти, значит, нет таких страданий для отверженных. Она мне больше нравится. Хотя попасть в чертоги богини – это ведь хорошо только для вампиров, остальные и там будут вам прислуживать, пусть и получат, таким образом, вечную жизнь. Потому лучше спрятать душу скончавшегося родственника в куколку и оставить в семье, чем отпустить на тот свет.

– Хорошо, молодец, – кивнул я. – У тебя неплохие задатки для логического мышления. На самом деле между ними нет разницы.

Девчонка непонимающе моргнула.

– Оба верования не имеют под собой доказательной почвы. И первое, и второе – просто выдумки человеческого ума. Разница лишь в том, что второе принято за истину и его нельзя оспаривать, а первое вместо надоевших сказок рассказывают гувернёры перед сном своим малолетним воспитанникам. Ты понимаешь, о чём я?

Ярочка покусала губу, но смущённо опустила рыжие ресницы и покачала головой.

– Ничего, со временем я тебе разъясню, – пообещал я. – Но если совсем коротко, то любая религия – просто набор узаконенных суеверий.

– Так вы безбожник, да? – поняла моя подопечная.

– Теперь я кажусь тебе ещё страшнее? – усмехнулся я.

Она пожала плечами, подумав: «куда же ещё хуже, вы и так кошмарный».

– Эй! Я почувствовала! – вскричала она. – Вы опять залезли мне в голову?

Строго говоря, я оттуда и не вылезал, но если девчонке удалось ощутить присутствие…

Я удивлённо на неё посмотрел и улыбнулся:

– Надо же. Котёнок, оказывается ты намного талантливее, чем я думал. У Войко ушло два месяца. Так, сосредоточься, ты должна запомнить это ощущение. Сообщай, если чувствуешь. И попробуй найти источник.

Она кивнула и без команды закрыла глаза.

Я коснулся той незримой связи, которая протянулась от меня к ней.

– Чувствую! О, кажется, я знаю…

Но ответа я не ощутил.

Мы попробовали ещё несколько раз. Я стал задумываться, не ошибается ли Ярочка, принимая воображаемые ощущения за действительные. Ладно, в другой раз поставим контролируемый эксперимент: из тех, что так любил проделывать со мной дядюшка, пытаясь нащупать крупицы одарённости.

– Пока достаточно, ты молодец, – похвалил я, не собираясь сообщать о своих сомнениях, чтобы девчонка не разуверилась в себе.

Потом глубоко вдохнул ночной воздух, раздувая грудную клетку и прикрывая веки от удовольствия. До Ярочки только сейчас дошло, что всё это время, начиная с нашей первой встречи, я дышал…

– Разве мертвецы могут дышать? – тут же вопросила она.

– Как видишь, – чуть усмехнулся я. – Так, малышка, ты уже притомилась. Ступай спать, а мне пора заступать на вахту. Давай, давай, не делай такие глаза.

Пришёл её черёд тяжело вздыхать. Башмачки застучали по доскам.