Вожак

Когда дракон выпускает язык пламени, он намеревается убить не дракона. Что дракону это пламя? Если, конечно, смертельное пламя не выпустил мутант вроде Эндела. Пламя слегка опалит чешую, которая на время потускнеет, вот и все повреждения, что получит атакованный огнем дракон. Огонь направлен на драконира! Чтобы или сжечь наездника, или спалить ремни, которыми тот крепится к спине дракона. Спалил ремни – драконир свалится на вираже или дракон тут же потеряет свободу маневра, оберегая жизнь своего наездника, и как следствие – должен погибнуть, если не спасется бегством. Но спастись трудно – в боевом звене обязательно имеется «скоростной» дракон, самый быстрый из трех-пяти. Он догоняет беглеца, мешает его полету, нападает, опять же – чтобы уничтожить драконира.

Драконир убит – полдела сделано. Дракон без драконира, как ни странно, теряет в скорости реакции, возможно, потому, что он ошеломлен потерей своей человеческой «половинки». На дракона обрушивается такая волна душевной боли, что он не сможет как следует драться и вследствие этого в большинстве случаев гибнет, если, конечно, не прикроют другие члены стаи.

Это первое, что вдалбливают в голову всем драконирам, начинающим свой боевой путь. Не рисковать без нужды! Погибнешь ты – погибнет и твой дракон!

Увернувшись от пламени врага, Адрус-дракон мгновенно развернулся, и выпустил свой заряд – фиолетовый, прожигающий все, до чего доберется.

Драконица попыталась отвернуть от удара, но не успела – струя огня прошлась ей по брюху, буквально испарила широкие кожаные ремни портупеи и вскользь ударила по чешуе, сжигая ее наискосок по животу, до самого что ни на есть живого мяса.

Когда горит чешуя, это очень больно. Драконица завопила так, как кричит заяц, в спину которого впился крылатый хищник, степной орел. Она непроизвольно кувыркнулась, и драконирша, на мозг которой пришелся болевой удар наравне с ее драконицей, не сумела удержаться на спине драконицы. Темная фигурка понеслась к земле с высоты нескольких сотен шагов, кувыркаясь, размахивая руками, будто надеялась, что у нее внезапно вырастут крылья, способные задержать падение.

Адрус не знал, что его толкнуло вперед, какая мысль или какое желание – возможно, он просто устал от смертей. А может, ему привиделась одна из тех девушек, с которыми он провел последние две недели, – эта драконирша, которая сейчас погибнет, врезавшись в землю, была так похожа на одну из них. Стройная фигура, короткие волосы – обычная девчонка, которая могла бы еще жить да жить.

Дракон, подчиняясь воле наездника, замахал крыльями, увеличивая скорость, направляясь вниз, к земле, сердце подкатило к глотке, вот-вот врежутся в землю, осталось совсем немного, но… они все-таки успели.

От удара телом драконирши – небольшой, худенькой, совсем еще девчонки – у Адруса едва не вышибло дух, но он крепко схватил ее руками и держал, пока Эндел выходил из пике, скрипя перегруженными сухожилиями и суставами, вдавленный в драконирское седло невероятной тяжестью, навалившейся на плечи.

Эндел пробороздил в кустах длинную полосу, но все-таки сумел приземлиться, не порвав подбрюшные ремни и не сломав ноги, которыми он со всего размаха ткнулся в несчастное, искалеченное драконьими посадками пататовое поле.

Лапы дракона, когда он воткнулся в пашню, ушли в нее выше коленных суставов, и если бы не распахнутые огромные крылья, затормозившие падение, дракон воткнулся бы в поле, как пущенная великаном стрела!

Он был очень недоволен. Очень! Ни вслух, ни в ментальном пространстве ничего не сказал, но здесь и не надо никаких слов – Адрус чувствовал его обиду и недоумение – наездник заставил его сделать невероятно опасный маневр! И все – ради чего?! Ради того, чтобы спасти какую-то дракониршу, минуту назад собиравшуюся убить и дракона, и главное – его наездника? Что за преступная глупость?! Идиотизм!

– Так надо! Прости! – Адрус сам не смог бы сказать, почему именно надо, но он чувствовал – надо!

Драконирша была совсем девчонкой – лет шестнадцать-семнадцать на вид, не больше. Короткие пепельные волосы, бледное, измученное лицо – нижняя губа разбита, кровоточит, видимо досталось при ударе о спину дракона. И о колено спасителя.

Быстро отстегнул ремни, держа девчонку на руках, спрыгнул с Эндела, косившего желтым глазом, тяжело выдыхающего горячий воздух.

«Я, конечно, понимаю, что ты вошел во вкус, покрывая толпу самок, но тебе не кажется, что сейчас не время заниматься оплодотворением яиц?»

Ментальный голос дракона был полон яда; чтобы почувствовать это, не надо быть особо умелым менталистом. Адрус же прекрасно ощущал все оттенки ментального голоса, потому поспешил уточнить, прежде чем дракон совсем уж разозлится:

– Это наш щит! Видишь, они не нападают? Я сейчас принесу и остальных. Теперь они жечь нас не будут. Скорее всего, сейчас сюда уже летит помощь – если они сумели докричаться до стаи.