Вождь. «Мы пойдем другим путем!»

Адмирал Сервера перед выходом был проинформирован о диспозиции противника, поэтому действовал спокойно и уверенно, направив свои корабли между берегом и западной группой противника. Как и в нашей реальности. Только корабли противника были не на дистанции действенного огня, а за семь-десять миль. А один 'Бруклин', прикрывающий это направление, был ему не страшен. Тем более, если тот решится атаковать, то окажется в зоне действия береговых батарей. Коммодор Шлей все это прекрасно понимал. Куда его четыре восьмидюймовки против восьми практически десятидюймовых пушек? Но он рискнул, зная о последнем приказе адмирала и надеясь перебить трубы хоть кому-то, чтобы выиграть время для броненосцев.

Но тут всплыла другая беда — американцы, следуя традиции тех лет, совершенно не имели привычки стрелять дальше десяти-пятнадцати кабельтовых. Да и пушки имели с короткими стволами, не говоря уже об элементарном отсутствии дальномеров. А вот адмирал Сервера открыл огонь с запредельной для тех лет дистанции — сорок пять кабельтовых!

В это время слишком быстрый разгон 'Индианы' заметили командиры дестроеров. Им сразу стало понятно, что у этого броненосца есть все шансы дотянуть до замыкающих кораблей эскадры. Особенно если им собьют ход. Поэтому, спасая положение — из гавани выскочили маленькие юркие корабли, бросаясь в самоубийственную дневную атаку на броненосец противника. С живой противоминной артиллерией. Хотя лишь двумя часами ранее им приказывали совсем иное:

— Вы главное просто так не рискуйте, — наставлял Сервера капитанов дестроеров перед выходом, вспоминая недавний разговор с полковником, больше напоминавший инструктаж. — Сразу не нападайте. Даже если получится выпустить торпеды и кого-то подбить — вряд ли уйдете.

— А как иначе? — Недоумение, легко читавшееся на лицах молодых капитанов, повторяло эмоции самого адмирала, испытанные им чуть раньше. Во всех флотах того времени миноносцы считались оружием едва ли не единственного удара в случае дневной атаки броненосной эскадры. Удалось 'влепить' торпеду в борт противника — можешь тонуть с чувством выполненного долга, нет — тони так. И люди в их команды подбирались лихие, живущие по принципу 'или грудь в крестах, или голова в кустах'. Но, тем не менее, адмирал признал справедливость советов дона Педро и попытался, в свою очередь, донести их до бедовых голов молодых капитанов.

— Покрутитесь в виду неприятеля какое-то время и дождитесь ночи. Уровняйтесь с ним в скорости и просто ждите. Я уверен, что янки в виду угрозы торпедной атаки всю ночь проведут на ногах, пытаясь предотвратить или хотя бы отразить ее. А вы — ждите. Пусть они устанут, а ваши люди отдохнут.

— Но, сеньор! Как мы можем отдыхать, вместо того, чтобы бить их в темноте? — Не выдержал один из капитанов.

— Да, отдыхать! — С нажимом повторил дон Паскуале. — Нормально спать, дожидаясь рассвета. Вы уверены, что сможете точно прицелиться по мечущимся огням прожектора? Я — нет. Поэтому, ждите. А когда появятся первые признаки утренней зари, атакуйте, предварительно зайдя с западной стороны, чтобы видеть их силуэты на фоне синеющего неба. При отходе не забывайте идти рваными галсами, это собьет прицел у канониров противника. Ясно?

— Так точно, — нехотя выдали капитаны.

— А если поймете, что вас обнаружили, то просто уходите. Рисковать не нужно. У Испании не так много кораблей и моряков, чтобы ими жертвовать в самоубийственных атаках.

Но капитанам 'Фурора' и 'Плутона' пришлось поступить иначе.

Пытаясь спасти основные силы эскадры, они бросились в самоубийственную атаку. Да, американский броненосец оказался в одиночестве. Но и что с того? Его противоминная артиллерия, совершенно свежая, да еще днем, была способна выдать просто невероятный шквал огня, настолько сильный, что пытаться увернуться казалось совершенно бессмысленной затеей. Лучше тщательнее прицелиться, дабы иметь шанс расквитаться с врагом за свою смерть.

Так и получилось.

Из огненного мешка никому не удалось вырваться. Сначала 'Фурор' потерял ход из-за множества попаданий противоминным калибром, выведших из строя машину. И в его судьбе жирную точку поставила взрыв собственных торпед — кораблик и так бывший едва на плаву, буквально испарился во вспышке. Затем и 'Плутон', успевший подобраться почти на три кабельтовых и пустить обе торпеды, вошел в неуправляемую циркуляцию. Что там произошло: убило рулевого или перебило штуртрос, так и осталось тайной — шестидюймовый снаряд нанес 'удар милосердия'. Не выжил никто, но 'Плутон' сумел отомстить — одна из его торпед попала в 'Индиану'. Броненосец сразу же потерял скорость, лишившись возможности хоть как-то повлиять на дальнейшие события.