Возлюби вампира своего

Вообще, как выяснилось, некроманты довольно крепкие на голову, возможно, из-за первого сурового испытания, которое проходят далеко не все. Даже птенцы, провалявшись столько времени обожженными головешками, остались в здравом уме. Условно. Потому что идея поменять приличного ответственного создателя на меня явно отдавала безумством.

Переть Тавифа наверх пришлось мне одной. Вкусный оборотень сообразил, что ему не стоит приближаться к голодному вампиру, и помогал издали, подбадривая, ехидничая и распахивая перед нами двери.

Высший хрипел, шипел, издавал гавкающе-каркающие звуки, в которых с трудом угадывалось сходство с обычными словами. К счастью, быстро осознав, что разговаривать со мной бесполезно и я не понимаю большую часть его реплик, Тавиф успокоился. Даже сопротивляться перестал, правда, не сразу, а после того, как я сорвалась и гаркнула, что он ведет себя хуже, чем его птенцы. Некромант сразу уловил самое важное: его птенцы живы и я знаю, где они. А еще, хрипя и кашляя, медленно и не слишком членораздельно этот обожженный гниющий кусок плоти попытался выяснить, где мой прародственник.

Именно так я узнала, что моего предка зовут Густав. Правда, вначале я думала, что Тавиф переживает о птенце, который оставался с ним, постоянно спрашивая: «Где Густав?» Но потом, когда некромант сумел прокашлять: «Густав еще вернется!», я сообразила, о ком на самом деле беспокоятся.

— Он бы тебя все равно нашел, даже в подземелье, — успокоила я некроманта.

— Не нашел бы! Магическая защита, отвод глаз, — не очень разборчиво прохрипел Тавиф, пока я укладывала его на кровать в первой подвернувшейся комнате.

— А, то есть это не я спятила, а магия от картины глаза отводила, — усмехнувшись, тут же напомнила: — Но про лаз-то даже мой оборотень знал, не то что Густав!

— Там тоже защита. Я ее снял, когда волка учуял.

Что ж, на то он и высший, если хватило сил возвести и удерживать магические барьеры сразу в двух местах. И теперь мы его нашли и вытащили из надежного закупоренного убежища. Правда, оно не было таким уж секретным. Уверена, Густав, если бы было желание, чуть поднапрягшись, легко бы взломал все эти магические запоры. А может, и нет...

Я старалась не смотреть на некроманта, потому что меня всю выворачивало от брезгливости и жалости. Но, даже не глядя, слушать его тоже было больно. Я словно сама ощущала, как першит и режет обожженное горло, как тяжело шевелить остатками языка, пытаясь издать не просто звуки, а нечто внятное. И страх его ощущала.

Интересно, чем он-то так моему родственничку насолить успел? Или ему просто за компанию с Филсом перепало? Думаю, если бы мой прапредок действительно хотел убить Тавифа, я бы сейчас с ним не разговаривала.

«Нужно два-три чана с кровью. Спроси Стефа, сколько потребуется времени».

Странно, Дориш мой первенец, чистокровный, в отличие от Берта. Но разговаривать мысленно я могу лишь со вторым своим птенцом.

Первого чувствую, знаю, где именно находится и в каком состоянии, но на этом все. Все! В голову ему залезть и что-то сказать я не могу — он меня выталкивает, причем, по-моему, неосознанно.

«Сделаем. Два часа».

Ясно, кратко, по существу. Значит, два часа — это время превращения заготовки в нормальную питьевую жидкость, не зависящее от требуемого объема. Кровь для птенцов Тавифа тоже два часа готовили.

«Знаешь, пусть лучше сделают побольше, чанов пять-шесть, если можно».

«Можно. Жди».

М-да. Как будто у меня богатый выбор.

Решив, что два часа любоваться на разлагающееся тело Тавифа выше моих сил, я выскочила в коридор к Рубену. В комнату к некроманту я его не пустила во имя собственного спокойствия. К счастью, оборотень и не рвался. Причем я-то надеялась, что он просто осознал, насколько опасно находиться рядом с вампиром в таком ужасном состоянии. Но, судя по напряженной стойке, щенок был уверен, что охраняет меня от внешней угрозы. Того же Густава, например...

Очень надеюсь, мой прапредок запомнил, как выглядят два настырных волка, которых лучше не убивать. И ему не наплевать на нас всех вместе с нашими странными привязанностями.

— Он тебя сначала в подземелье запер, потом мелких кровососов на тебя натравил, а ты с ним нянчишься! — осуждающе проворчал Руби, сменив облик с волчьего на человеческий, чтобы было удобнее ругаться.

— В подземелье не убил, птенцам меня убивать запретил. — Да, я специально уточнила, у некромантов был строгий приказ всех задержать, но не уничтожать. Даже Антереса. — К тому же он явно что-то знает о случившемся с моим кланом.

— А еще что-то знает психованная нежить, плюющаяся огнем направо и налево. — Тут щенок очень постарался, чтобы его глуховато-мягкий баритон стал похож на звонкий и немного резковатый голос Дориша: — Такой же, как ты, всех огнем ра-а-аз, не разбираясь!..

— Густав, — нравоучительно-занудным тоном подсказала я.

— Гу-у-уста-а-ав, — прогнусил издевательски-насмешливо Рубен. И уже нормально, привычно-раздраженно, продолжил: — Пойми, если вас там массово всех перебили, о случившемся наверняка знает большинство высших кровососов. Они же все заодно!..