Возлюбленная горца

Ее доводы не показались Джеймсу убедительными. Более того, он чувствовал себя уязвленным, униженным. Если бы ее застали с ним в одной постели, у них не было бы выбора, и им бы пришлось стать мужем и женой. Следовало ли понимать ее так, что она не хотела за него замуж?

– Ты жалеешь о том, что произошло между нами ночью? – спросил Джеймс.

– Джеймс, пожалуйста, давай не будем об этом, – прошептала Давина, густо покраснев.

Джеймс снова сжал кулаки. Проклятие, а ведь ночью, перед тем как они уснули, все было так замечательно… Куда же исчезла прежняя легкость?

– Давина, пойдем со мной. Сейчас же!

– Джеймс, успокойся, – тихо ответила она.

Он сделал глубокий вдох, стараясь подавить овладевшую им ярость.

– Нам надо поговорить, Давина, и я предпочел бы сделать это там, где мы будем вдвоем. Или ты хочешь, чтобы все узнали о том, что произошло между нами прошедшей ночью?

Она бросила на него хмурый взгляд исподлобья, но, заставив себя улыбнуться, проговорила:

– Твоя мать велела мне прийти в ее покои до полудня. Я обещала ей помочь с новыми туниками, которые мы шьем для ваших воинов.

Джеймс еще больше помрачнел. Похоже, Давина намеренно его избегала, но почему?

– Я отправлю к ней своего пажа с сообщением, что ты проведешь утро со мной. Уверен, моя мать не станет возражать.

Давина поджала губы, но все же утвердительно кивнула. Взяв со стола две лепешки, она со вздохом сказала:

– Попроси, пожалуйста, кого-нибудь из слуг передать моей компаньонке, чтобы принесла мне плащ.

Джеймс тоже вздохнул. Ему не терпелось остаться с Давиной наедине, а приходилось ждать. Не скрывая своего нетерпения, он в раздражении постукивал по каменному полу носком сапога. И вот наконец пришла Колин с плащом.

Накинув плащ на плечи девушки, Коллин помогла ей застегнуть пряжку у горла и с почтительным поклоном удалилась. Но прежде чем уйти, она с любопытством посмотрела на Джеймса и, похоже, пришла к определенным умозаключениям. Впрочем, Джеймс не удивился если бы вдруг оказалось, что компаньонка Давины либо знала, либо догадывалась, где ее госпожа провела ночь.

Решив не брать лошадей, Джеймс с Давиной вышли за ворота замка. День выдался солнечный, хотя и холодный. К этому часу солнце уже разогнало остатки ночного тумана и сырости не ощущалось.

Джеймс свернул на тропинку, что вела на вершину холма и пролегала через довольно густой лес. Слева от них по каменистому руслу протекал быстрый ручей, и им, чтобы услышать друг друга, пришлось бы кричать, поэтому они шли молча, чему Джеймс был весьма рад. Ему хотелось собраться с мыслями и найти нужные слова. К тому же у него накопилось к Давине немало вопросов.

Он замечал ее косые взгляды, но стоило ему повернуть голову, как она тут же опускала глаза. Наконец они добрались до самого верха и остановились на поляне, любуясь роскошным видом – зелеными шапками сосен на склонах и сверкающей гладью озера в самом низу.

– Эта безыскусная красота напоминает мне тебя, Давина, – пробормотал Джеймс. – Красота суровая и строгая зимой, но на весеннем солнышке тут все изменяется. Земля одевается зеленью, а вересковые поля оживают и покрываются цветами…

– Вот так чудеса! От холода в тебе проснулся трубадур, – с нервным смешком заметила Давина.

Джеймс пожал плечами и пробормотал:

– Не знаю, кто во мне проснулся, но я хочу от тебя правды, Давина. Зачем ты приходила ко мне ночью, если не захотела остаться даже до утра? – Тут Джеймс вдруг замер на мгновение, потом прошептал: – Черт возьми, что это там?…

– Ты о чем? – Давина посмотрела в ту же сторону.

– Там за деревьями что-то движется, – ответил Джеймс.

– Я ничего не вижу, – сказала Давина. А в следующее мгновение заметила, как сверкнул на солнце клинок меча. И почти тотчас же она увидела еще несколько таких же вспышек.

– Проклятие… Не надо было так далеко отходить от замка без охраны, – проворчал Джеймс. – Их слишком много. Мне всех не одолеть.

Давина зябко поежилась и прошептала:

– Может, они не сделают нам ничего плохого? А если это разбойники… Не могли бы мы от них откупиться?

– Думаю, что эти люди настроены торговаться, – ответил Джеймс, еще больше помрачнев.

И теперь стало ясно, что они были окружены – со всех сторон к ним приближались вооруженные люди.

– Мы пропали, – прошептала Давина, приготовившись к самому худшему.

– Нет, если нам удастся найти такой путь вниз, где они нас не встретят, – пробормотал Джеймс.

– Но это невозможно. Посмотри, они перекрыли все тропинки. Нам мимо них не проскользнуть.

Джеймс молчал, глядя вниз, на серые воды озера. Внезапно лицо его прояснилось, и он что-то тихо пробормотал себе под нос.

– У тебя есть план? – с надеждой в голосе спросила Давина.

– Да, есть. – Он снова взглянул на подернутую рябью воду.

– Но нам ведь не придется прыгать в воду?! – в ужасе воскликнула Давина.

– Не так уж тут высоко, – ответил Джеймс. – Мы с Малколмом частенько ныряли в воду с этой поляны, когда были детьми.

– Но ведь зима… Мы окоченеем!