Возлюбленная Немезида

Наконец ванна была готова.

— Сколько тебе нужно времени? — спросила Флоренс, стоя в дверях с книгой в руке. Она смотрела на часы, словно боялась встретиться с ним взглядом. Джекоб ослабил узел на поясе халата.

Теперь или никогда…

— Ты можешь не уходить, — произнес он. Его пальцы застыли на узле. Если он начнет раздеваться при Флоренс, она сочтет себя оскорбленной. — Мы… мы могли бы поговорить, пока купаемся. Можем даже искупаться вместе… — К своему ужасу, он услышал в собственном голосе умоляющие нотки и с трудом подавил порыв немедленно сбросить халат и сказать что-нибудь легкомысленное и провокационное.

Флоренс отвечала ему неподвижным настороженным взглядом. Джекоб окончательно расстроился: она считает его подлецом.

— Я ничего такого не имею в виду, — заверил он ее, придав голосу дружелюбный беспечный тон. — Просто глупо как-то выгонять тебя в сад, когда мы столько раз видели друг друга без ничего.

— Ну, не так уж и "столько".

— Хорошо, пусть не "столько", так несколько, — согласился Джекоб, по-прежнему не распахивая халата. — И монетку мы еще не бросили, Фло…

Флоренс продолжала смотреть на него — взгляд прищуренный, отстраненный.

— Ну хотя бы искупайся первая, пока вода горячая, — продолжал уговаривать Джекоб, туже затягивая пояс. — А я пойду наверх, поработаю над сценарием.

Флоренс положила книгу на буфет.

— Прошу тебя, Фло, купайся первая… — Чувствуя, что она начинает сдаваться, он чуть воспрянул духом. — Я уйду. Исчезну с твоих глаз…

— Спасибо, Джекоб. Ты в самом деле готов уступить мне? — Голос у нее был тихий и подозрительный, но комнаты, по крайней мере, она пока не покинула. Значит, не все еще потеряно…

— Конечно. — Джекоб обвел взглядом гостиную в поисках сценария. Он уйдет, если иначе нельзя. В конце концов, это ничтожно малая цена за восстановление добрых отношений.

Флоренс подошла к ванне и остановилась, глядя в воду, будто искала в ней ответы на свои вопросы. Джекоб понимал, что должен взять сценарий и удалиться, как обещал, но не мог оторвать глаз от грациозного силуэта понуренных плеч и чуть согнутой спины. Им овладело дикое, нестерпимое желание пересечь комнату и прикоснуться губами к хрупкой шее, где пушились короткие белокурые волосы. Это был не сексуальный позыв — просто потребность выразить свою нежность и благоговение. Ощутить ее близость.

Флоренс, словно услышав его мысли, чуть повернулась, глянула на него через плечо и неуверенно улыбнулась.

— Не надо, Джекоб, не уходи. — Увидев, что она расстегивает халат, он едва не завопил от счастья. — Ты прав. Я веду себя глупо… — Ее халат соскользнул на пол, обнажив роскошную фигуру. Флоренс застыла возле ванны, словно наяда на берегу горного озера. — Мы поговорим… и заодно ты потрешь мне спину, если хочешь.

Хочу! Еще как хочу! — готов был вскричать Джекоб, но сдержался. У него едва не кружилась голова. Словно в тумане, он пересек комнату, изумляясь тому, что нагота Флоренс каждый раз производит на него ошеломляющее действие, будто он видит ее впервые. Она казалась еще более красивой, более желанной, чем когда-либо. С присущей ей грациозностью она ступила в металлическую ванну и медленно погрузилась в пенистую воду.

Ты во все времена будешь величава, как богиня, да, Фло? — думал Джекоб, неожиданно увидев в воображении Флоренс в облике обремененной годами женщины, но по-прежнему статной и грациозной, наделенной одухотворенной пластикой движений. Он представлял, как улыбается ей и подает руку. И все так же желает ее — по прошествии десятилетий совместной жизни.

А что, если ему не суждено увидеть, как Флоренс расцветает, становясь зрелой женщиной, еще более совершенной — если только такое возможно, — чем сейчас?

При мысли о том, что она пройдет по жизненному пути без него, в жилах застыла кровь…

ГЛАВА 17

— Тебе холодно, Джекоб? — спросила Флоренс, обратив на него внимательный взгляд. Он замер на месте в нескольких шагах от нее и стоял, сотрясаясь мелкой дрожью, будто в лихорадке.

Бред какой-то, думала она. Он же в теплом халате. Хотя, конечно, с Джекобом никогда не угадаешь. Во всяком случае, сейчас он в своем махровом халате казался более уязвимым, чем она, покрытая лишь мыльной пеной.

— Нет, вовсе нет. — Голос у него тоже был довольно странный — надтреснутый, ломкий, как у больного или продрогшего человека. — Просто устал, наверное… Не волнуйся. Со мной все в порядке.

— У тебя такой вид, будто ты столкнулся с призраком, — заметила Флоренс, все более тревожась. Задумчивый, даже будто огорченный чем-то, он вел себя совершенно не так, как обычно ведет себя мужчина в присутствии обнаженной женщины. Его безразличие должно бы оскорблять ее, но она испытывала только беспокойство. Джекоб Тревельян был явно не в себе.