Возлюбленный мой

Жадными глотками Хекс брала его кровь, чтобы вернуть себе жизнь. Каждый глоток был словно спасательный плот при крушении, словно трос, что удерживал ее над смертельной скалой, каждый удар его пульса служил компасом, что указывал ей дорогу домой.

И он давал ей свою кровь без надежды, ожидания или каких-либо эмоций.

Что даже сквозь безумие причиняло ей боль. Она на самом деле разбила ему сердце: большего от него ждать не стоило. Но она не сломала его, и за это уважала как никого другого.

Пока Хекс кормилась, время текло одновременно с его кровью, первое в бесконечность, второе в нее саму.

Когда она, наконец, насытилась, то отпустила его запястье и запечатала ранки.

Сразу после этого ее начало колотить. Сначала руки и ноги, потом дрожь перешла в грудь, неконтролируемые толчки заставляли ее клацать зубами, мозг метался в черепной коробке, зрение расфокусировалось. Она чувствовала себя носком, который засунули в сушилку.

Сквозь дрожь век, она увидела, как Джона выхватил из куртки свой мобильный.

Она пыталась поймать его за рубашку.

– Н-н-н-нет. Нне нааа…

Он игнорировал ее, набирая сообщение.

– Ч-чч-е-ее-рт...  – простонала она.

Когда он закрыл телефон, она сказала:

– Е-е-е-слии попытаешься о-т-т-т-вести меня сей-ч-ч-час к Х-х-хейверсу, б-у-у-д-д-е-е-еттт плох-х-хооо.

Страх перед больницами и медицинскими процедурами доводил Хекс почти до края, но благодаря этому, в ней проснулась энергия, которая помогла начать борьбу с паникой. Разве это не облегчение?

Джон достал блокнот и что-то написал, показал запись ей, затем вышел из комнаты. Дверь захлопнулась, и все, что она смогла сделать, это просто закрыть глаза.

Открыв рот, она дышала и задавалась вопросом, хватит ли ей сил, чтобы встать, одеться и уйти, прежде чем блестящая идея Джона воплотится в жизнь. Быстрая проверка показала, что нет, шансов не было. Если она не могла поднять голову и удержать ее над подушкой более чем на полторы секунды, и речи не было о том, чтобы принять вертикальное положение.

Не прошло много времени, прежде чем Джон вернулся вместе с Доком Джейн, личным врачом Братства Черного Кинжала. Призрачная женщина несла с собой черную сумку и выглядела по-медицински компетентно, что Хекс несомненно оценила, но все же предпочла, чтобы эту компетентность применяли к кому-то другому, а не к ней.

Доктор Джейн подошла и сложила вещи на пол. Ее белый медицинский костюм казался осязаемыми, хотя лицо и руки были прозрачными. Но это изменилось, когда она села на край кровати. Все в ней приняло материальную форму, и рука, которую она положила на руку Хекс, была теплой и тяжелой.

Но даже от вида сострадательного доктора по коже Хекс забегали мурашки. Ей действительно не хотелось, чтобы к ней кто-то прикасался.

Когда добрый доктор убрала руку, возникло ощущение, что женщина это поняла.

– Прежде чем ты велишь мне уйти, я должна тебе кое-что сказать. Прежде всего, я никому не сообщу о твоем местонахождении, и никому не расскажу то, что расскажешь мне ты, и о том, что я у тебя обнаружу. Мне придется сообщить о том, что я виделась с тобой Рофу, но любое клиническое заключение принадлежит тебе и только тебе одной.

Звучало неплохо. В теории. Но она не хотела, чтобы рядом с ней находилась женщина и то, что лежало в ее сумке.

Док Джейн продолжила:

– Во-вторых, я ни черта не знаю о симпатах. Так что если у этой твоей части имеются какие-то анатомически важные особенности... может получиться так, что я не буду знать, как тебя лечить. Ты все еще согласна, чтобы я тебя осмотрела?

Хекс откашлялась и попыталась крепко обхватить плечи, чтобы не дрожать так сильно.

– Я не х-х-хочу чтобы меня осматривали.

– Джон сказал мне об этом. Но у тебя травмы…

– Все н-н-не т-т-так страшно, – из угла, где стоял Джон, она ощутила его эмоциональную реакцию, но у нее не было сил вдаваться в подробности его ощущений. – И я в п-п-порядке.

– Тогда прими это как простую формальность.

– Я п-п-похожа на того, кто терпит формальности?

Зеленые глаза Док Джейн сузились.

– Ты похожа на того, кого сильно избивали. Того, кто долгое время не питался. И не спал. Или ты хочешь сказать мне, что фиолетовый синяк на твоем плече – это макияж? А мешки под твоими глазами – мой обман зрения?

Хекс была хорошо знакома с теми, кто не принимает отрицательных ответов на свои вопросы. Черт, она проработала с Ривом хренову тучу лет. И судя по твердому, ровному тону, было чертовски ясно, что доктор не собирается менять своего решения или уходить. Ни за что.

– П-п-прокл-л-лятье.

– Для твоего сведения – чем раньше мы начнем, тем раньше закончим.

Хекс взглянула на Джона, думая о том, что если ее и будут осматривать, то не в его присутствии. Ему действительно не стоило знать о ее состоянии больше, чем то, о чем он, наверное, догадывался.

Доктор посмотрела через плечо.

– Джон, пожалуйста, подожди в коридоре.

Джон склонил голову и вышел из комнаты, его широкая спина исчезла за дверью. Когда щелкнул замок, добрый доктор открыла свою гребаную сумку и достала стетоскоп и прибор для измерения кровяного давления.