Возлюбленный мой

Потому что она пришла к нему, подобно легким горячим брызгам воды в душе, обволакивая его теплом, что проникало под  кожу в самую глубину его сущности.

Но, конечно же, Хекс проникла в него намного глубже. И так было всегда.

Казалось, он отдал ей всю свою душу без остатка в тот самый момент, когда увидел ее впервые.

Джон выключил свет, и она подвинулась еще ближе к нему, словно пытаясь расположится прямо в его холодном сердце как дома, казалось, ее огонь оттаивал его душу, пока он наконец не вздохнул самым чистым и беззаветным за последние месяцы вздохом.

Джон закрыл глаза, но засыпать не собирался.

Но все же заснул. И очень, очень крепко.

Глава 30

В покоях для слуг, в особняке Сампсона, Дариус завершал свою беседу с горничной дочери.

– Спасибо, – сказал он, вставая на ноги и кивая женщине. – Я ценю вашу честность.

Доджен низко поклонилась. – Пожалуйста, Господин, найдите ее. И верните домой.

– Мы сделаем все возможное. Он взглянул на Тормента. – Будь добр, приведи сюда управляющего.

Тормент открыл дверь перед крошечной женщиной, и они вместе покинули комнату.

В одиночестве, Дариус вышагивал по голому полу, его кожаные сапоги выписывали круги вдоль письменного стола в центре комнаты. Горничная не сообщила ему ничего важного. Она была скромна и честна, но абсолютно не помогла приблизиться в разгадке ни на дюйм.

Тормент вернулся в сопровождении управляющего, и снова безмолвно встал рядом с дверью. И это хорошо. Вообще, во время допроса гражданского не требовалось более одного дознавателя. Но у мальчика была другая задача. Его проницательные глаза ничего не упускали, так что, возможно, он сумеет заметить то, что упустит Дариус во время разговора.

– Спасибо за возможность побеседовать, – сказал Дариус управляющему.

Доджен низко поклонился. – Для меня честь и удовольствием быть вам полезным, господин.

– Поистине, – пробормотал Дариус, присаживаясь на жесткий стул, который он  использовал при разговоре с горничной. Доджены, как правило, по своей природе предпочитали соблюдать протокол, и, следовательно, предпочитали, чтобы те, кто выше их по положению сидели, пока они сами стояли. – Как зовут тебя, управляющий?

Еще один низкий поклон. – Мое имя Фритцгельдер Перлмуттер.

– Как давно ты служишь этой семье?

– Я родился здесь семьдесят семь лет назад. – Управляющий соединил руки за спиной и расправил плечи. – Я служу этой семье с гордостью с тех пор, как мне исполнилось пять лет.

– Довольное долгое время. Хорошо ли ты знал хозяйскую дочь?

– Да. Она очень достойная девушка. Отрада для родителей и всей кровной линии.

Дариус внимательно посмотрел в лицо управляющему. – А ты не знаешь ничего такого, что... могло привести к ее исчезновению?

Левая бровь слуги вздрогнула.

Последовало долгое молчание.