Возмездие

Я зевнула и потянулась, так как только что проснулась. После почти недели восстановления моя кровоточащая рана превратилась в шрам. Ни отека, ни видимых синяков, ни боли. Я была уже достаточно сильной, чтобы с легкостью ходить самостоятельно, и я даже начала выполнять легкие упражнения, чтобы сохранить гибкость мышц.

— Привет. Ты не возражаешь против посетителя?

Мой интерес пробудился, и я села.

— Кто?

Хуан отступил назад, и в дверь заглянула девушка со светлыми волосами, веснушками и светло-карими глазами.

— Тина? — взвизгнула я и вскочила с кровати, а она подбежала и заключила меня в объятия.

— Я думала, ты умерла, — всхлипнула она. — Ходило так много слухов, что я не могла понять, что было правдой, а что нет.

Я крепко её обняла.

— Я еще не умерла.

— Хорошо, — сказала она, после чего отстранилась и поглядела на меня. — У меня не так много времени. Хуан позволил мне навестить тебя, но ненадолго. Мне сюда нельзя.

— Эта комната прослушивается? — спросила я.

— Нет. Ни одно из медицинских отделений не прослушивается. Но они хотят, чтобы вы думали, что это так. Тактика устрашения.

Я кивнула, обрадовавшись, что могу расслабиться, и, зная, что никто не нарушал мою приватность. Как вдруг я вспомнила, что хотела ей сказать, если мы когда-нибудь снова встретимся.

— Тина, — сказала я. — Мне нужно извиниться за Пайка.

Она покачала головой, и слезы наполнили ее глаза.

— Это не твоя вина. Он знал, что было рискованно идти за топливом, и сказал все, что ему было нужно, прежде чем ушел. После того, как он был убит, я почувствовала, что часть меня умерла вместе с ним. Я не ела несколько дней. Но потом, однажды ночью, он мне приснился. Он был жив и счастлив. Он даже сказал, что любит меня и хочет, чтобы я жила и была счастлива. Для него. Пока мы не встретимся снова.

Она вздохнула.

— С того дня я пообещала себе, что буду стараться. И, ну… вот я и стараюсь

Она развела руки в стороны.

— Ты не представляешь, как я этому рада.

Я была счастлива из-за того, что моя бывшая соседка по комнате обрела покой. Я так волновалась за нее.

— Что ты хотела мне сказать?

Она села на мою кровать и взяла меня за обе руки.

— Здесь, в этом бункере, существует сопротивление.

— Против кого?

— Против нынешнего лидера, генерала Дрейка, и тех, кто его поддерживает. Человек, который стрелял в тебя, один из них. Это ужасные люди, которые опьянены властью и не заботятся о других; они используют тактику устрашения, чтобы заставить других делать то, что они хотят. Он убивал выживших, Эби. И заставлял всех смотреть на это в качестве примера того, что может произойти, если кто-то пойдёт против него. Это место превратилось в ад.

— Кто возглавляет сопротивление? Твой отец?

Генерал Доннелли был похож на человека, который не смог бы подчиняться чужим приказам.

Лицо Тины вытянулось.

— Нет, — ответила она, и ее нижняя губа задрожала. — Мой отец мертв.

— Что? Как?

Был ли он одним из тех, кто стал сопротивляться новому лидеру?

Ей потребовалось мгновение, чтобы собраться.

— Он был в комнате для экспериментов в тот день, когда ты сбежала.

Мне потребовалось мгновение, чтобы осмыслить ее слова. Экспериментальная комната была тогда заполнена лидерами, ожидающими увидеть демонстрацию моей силы. И я убила их всех. У меня перед глазами предстала картина с безжизненными телами, распростертыми на полу в лужах крови.

Слезы защипали мне глаза, и мое сердце опустилось.

— О, Боже, Тина. Я… я…

Как мне надо было извиняться перед человеком за убийство его родителя? У меня не было слов, и я знала, что моих соболезнований никогда не будет достаточно.

Она упала вперед, обхватив меня руками за талию.

— Эби, все в порядке. Я не сержусь на тебя. Я слышала, что случилось, что они сделали с тобой и Финном в той комнате. Это было неправильно и жестоко, и каждый из тех, кто пришел посмотреть на это, получил по заслугам.

Она отступила назад и вытерла слезы со щек.

— Мне потребовалось некоторое время, чтобы оплакать его смерть, особенно после Пайка, но я пришла к пониманию, что он находится сейчас в гораздо лучшем месте. Мой папа наконец-то свободен и он может быть снова с моей мамой.

Тина схватила меня рукой за подбородок и заставила посмотреть ей в глаза.

— Я прощаю тебя.

Я не выдержала.

Прощение было мощным средством. За несколько коротких мгновений она разбила мне сердце, а затем освободила меня.

— Спасибо, — выдохнула я, заключая ее в объятия. — Ты действительно настоящий друг.

— Я знаю.

Она улыбнулась.

— И к слову о друзьях.

Она встала и нервно сцепила руки.

— Скоро Арви нападут на бункер, и нам всем придется сражаться бок о бок. Если мы переживем это нападение, сопротивление покинет это место. Это наш шанс начать новую жизнь, свободную от угнетения.

— Сколько человек в сопротивлении?

— Несколько сотен, — ответила она. — Ты узнаешь тех, кто с нами, по красным лентам, которые на нас будут надеты.

Она схватила меня за руки и наклонилась вперед.

— Мы хотим, чтобы ты была с нами, Эби. Мы хотим, чтобы ты боролась вместе с нами за свободу.

В ту же секунду, как она упомянула о сопротивлении, я осознала, что всё это должно было вот-вот произойти.