Возмездие

В воздухе висела брань и грязные оскорбления, и только когда к упрямцам, не уступавшим дорогу, подскакивали люди, тыча в нос полицейскими жетонами и револьверами, им неохотно уступали дорогу и проклинали последними словами. Не обходилось и без драк, выстрелов и задержаний. Все проклинали полицию, а бедные копы, добравшись до своих участков, в ужасе смотрели на обгоревшие машины, горевшие здания полицейских участков, раненых и убитых коллег.

Но больше всего их шокировали записки с угрозой расправ с их семьями. Ни начальники участков, ни офицеры не могли уже заставить своих людей думать о безопасности города, они были озадачены только одним, безопасностью своих жен и детей. Город переходил во власть взбунтовавшейся части населения, считавшейся всегда изгоями общества, особенно черного населения. Несколько веков гнета, насилия, бесчеловеческой эксплуатации, презрения и унижения, должны были сегодня вылиться в страшную ночь возмездия.

Полиция Манхаттена, Бруклина и Куинса знала уже, что районы Бронкса и Стейтен-Айленда не затронуты мятежом и беспорядками, что там не отключено электричество, поэтому туда и в штабы бригад национальной гвардии, дислоцированные на севере и на юге от города, а также на западе за Гудзоном, полетели просьбы о срочной помощи. Быстрее всего ее можно было ждать из расположенного рядом Бронкса, и там действительно быстро были подготовлены отряды общей численностью свыше 4,5 тысяч человек, которые по трем маршрутам устремились к Манхаттену, Куинсу и Бруклину. Никто даже предположить не мог в какую переделку они попадут, что их ждет схватка не с обычной шпаной или мафиозной группировкой, а с отлично подготовленными боевиками. У пяти мостов через реку Гарлем, соединяющих Южный Бронкс с Манхеттеном и шести мостах через Ист-Ривер, соединяющих его с Куинсом, были взорваны машины и сделаны специальные заторы, возле которых полицию и национальную гвардию ждали засады. Как только колонны машин с национальной гвардией выскакивали на мост и упирались в завалы из взорванных машин, по хвосту колонны наносился удар из гранатометов и таким образом отсекался путь к отходу. После этого начиналось истребление людей и транспорта, в ход шли гранатометы, огнеметы и стрелковое оружие. Теперь уже эти, попавшие в засаду колонны, просили по рации помощи.

И в этот момент, ослабленные полицейские участки Бронкса сами подверглись нападению латиноамериканцев и пуэрториканцев. Повторилась ситуация Куинса, Бруклина и Манхаттена. Вся надежда оставалась на главные части национальной гвардии, командование которой уже знало, что имеет дело с хорошо обученными и прекрасно вооруженными боевиками. Знали они и о том, что на их пути возможны засады и заминированные участки. Движение в таких боевых условиях естественно резко снижало время прибытия помощи. Но и они еще не знали, что их будут ждать не просто две-три засады, а хорошо продуманная эшелонированная система засад и ловушек.

Тем временем, в различные полицейские участки города стали поступать телефонные звонки о готовящихся взрывах небоскребов, крупных административных учреждений, общественных Фондов и Центров, музеев и памятников, мостов и туннелей, статуи Свободы и т. д. Это вносило еще большую сумятицу, неразбериху и безысходность в работу и так парализованных участков полиции и бюро ФБР города. Полицейские, целую неделю бывшие в кошмарном напряжении биржевого кризиса и волнений людей на улицах, угрозами террористов и начавшимися массовыми беспорядками с вооруженными боями и стычками, опасениями за жизнь своих семей, все-таки пытались как-то обуздать ситуацию и хоть что-то сделать по пресечению того кошмара, который творился на улицах Нью-Йорка, но слишком неравны были силы.

Так уж совпало, что к организованным группировкам, начавшим крушить город, стали присоединяться те, кто все потерял во время биржевого кризиса и теперь жаждал выместить свою трагедию на тех, кто никогда ничего не терял, а только приобретал. Для которых любой крах — отец родной, любая трагедия людей — дороже матери. Ибо только в таких случаях они обогащались и наживали состояния.

В момент, когда, наконец, в Вашингтоне, где все пока было спокойно, приняли решение подключить к национальной гвардии дислоцированные а штате Нью-Йорк воинские части и морскую пехоту, что было впервые за последние 140 лет истории США, по крупнейшим городам Северо-востока США, в Чикаго, Толедо Кливленде, Колумбусе, Питтсбурге, Бостоне, Индианополисе, Цинциннати, Луисвилле, Филадельфии и Балтиморе прокатилась волна негритянских волнений с погромами магазинов, поджогами машин, зданий и нападений на полицейские патрули и участки.