Возмездие

Они съехали на плохо накатанную, лежащую в кустах дорогу, и капитан Секунда объявил почему-то вполголоса, что они находятся уже в пограничной зоне. Савинков вдруг подумал, что об этой поездке к границе с Россией он сможет потом красиво написать и рассказывать. Он стал запоминать пейзаж и обдумывать те мысли, которые якобы приходили ему в голову, когда он приближался к заветной границе. Секунда давал пояснения, как организуется переброска людей Савинкова через границу и обратно. Получалось, что польские пограничные власти окружают этих людей самоотверженной заботой и предотвращают все грозящие им опасности.

К обеду они приехали на кулацкий хутор — точно такой же, как тот, на вильненском направлении. Предупрежденный о приезде важных гостей хозяин хутора уже ждал их с обедом. Тотчас сюда приехали начальники трех ближайших пограничных стражниц. Каждый прежде всего подходил к телефону и сообщал своим людям, где он находится. Сопровождающие их солдаты занимали посты вокруг дома и потом весь обед маячили перед окнами. Весь этот спектакль был поставлен специально для Савинкова. Но это было только начало.

После обеда Савинков, Медзинский и Секунда направились к самой границе. Идти было нелегко, то и дело они проваливались в снег по колено. День по-зимнему быстро клонился к вечеру, стало ветрено и морозно. Обычная русская зима окружала Савинкова со всех сторон, и трудно ему было поверить, что они все ближе подходят к раскаленной линии границы, за которой лежала плененная большевиками Россия.

Они вышли из кустов на поляну, за которой четкой стеной стоял пограничный лес. Здесь они должны были дождаться начальника стражницы, который поведет их к торчавшей над лесом смотровой вышке. Но начальника что-то не было видно. Капитан Секунда сказал, что пойдет выяснить, в чем дело. И как только он исчез в лесу, где-то справа и очень близко началась горячая перестрелка.

Полковник Медзинский первый прилег за холмиком. Савинков не замедлил лечь рядом. Стрельба начала перемещаться вдоль границы влево. Несколько пуль просвистели над головами лежавших. Наконец перестрелка стихла, и вскоре прибежал, согнувшись, капитан.

— Русские держат границу под огнем, — доложил он полковнику.

Стали обсуждать, стоит ли подниматься на вышку. Капитан Секунда был против, хотя говорил, что русские никогда не стреляют по ясно видимым служащим пограничной стражи. Но Савинков-то в штатском.

— Решайте вы, — обратился к нему полковник Медзинский.

Не таков Савинков, чтобы на глазах у других праздновать труса.

— Пошли, — небрежно бросил он и зашагал впереди.

На вышку поднялись Савинков, Медзинский и Секунда. Внизу остались начальник стражницы и сопровождавшие их солдаты.

Со смотровой площадки вышки Савинкову открылась бело-черная панорама равнин и холмов, которую то и дело закрывала поземка.

Савинков рассматривал Россию через взятый у полковника бинокль и видел все так явственно, что начал всерьез волноваться. Секунда тихим голосом объяснял, где расположены красные заставы и их пограничные дозоры. Получалось, что русские охраняют границу крепко.

Низко над вышкой в сторону России пролетела ворона.

— Как бы я хотел быть на ее месте, просто вот так взмахнуть крыльями и оказаться в России! — сказал Савинков.

Савинков и Медзинский невольно следили за полетом вороны, которая вдруг повернула обратно и улетела в Польшу.

— Даже ворона решила на всякий случай вернуться, — рассмеялся полковник.

Снова в приграничной полосе послышались выстрелы. Капитан Секунда попросил быстро спуститься с вышки.

Внизу Савинков все же спросил у Медзинского:

— А как бы вы посмотрели на предложение освободить вас от беспокойства, связанного с переходами моих людей через границу?

Полковник пожал плечами:

— Не понимаю, зачем вы хотите поставить своих людей под удар.

Поляки сыграли для Савинкова неплохой спектакль, который свое дело сделал. Идея освободиться от помощи поляков окончательно развеялась…

Приложение к главе двенадцатой