Возмездие

— За истеричку меня держишь⁈ Не моя вина, что твои рыбьи мозги без криков шевелиться отказываются!

Разрез на шее пьянчуги превратился в тонкую розовую полоску, и я встала. Хватит с него. Жить будет.

— Слушай, расскажешь, что ему было нужно? — спросила Хокори, когда мы прошли очередной перекрёсток.

— Мужику? — Я искоса глянула на Селёдку.

— Угу, чего он пристал? Кушать хотел?

Девушка действительно была в растерянности. У них в деревне нет такого понятия, как «похоть»? Неудобненько. Леди на такие темы не разговаривают.

— Он хотел… размножаться.

Лицо рыбины озарило неподдельное удивление:

— Самец человека влюбился в меня с первого взгляда⁈

Заметив, как моя челюсть укатилась в канаву, она добавила:

— Размножаются только те, кто любит друг друга, иначе не бывает!

Уровню моего шока сложно было подобрать цензурное описание. Наивный лепет Хокори граничил с бредом блаженного прихожанина какой-нибудь Богом забытой церквушки.

[Эфия, включай ускорение разума и объясняй.]

[Ничего нового вы не услышите, офицер. Акулины — потомки драконов. Их тела страдают от недостатка маны. Помните, что Энтинус говорил про лишние траты?]

[Что я не вырасту, если транжирить энергию буду.]

[Правильно. Живые клетки умирают без маны, она нужна им больше, чем огню дрова. Если энергии мало, организм отключает периферийные функции, чтобы спасти себе жизнь. Проще говоря, пусть подопечные Протея довольно сильны и выносливы, все они, поголовно, импотенты.]

[Откуда тогда в деревне дети?]

[Ива. Дерево, что посадил седьмой в останках древнего монстра. Пожирая тела мёртвых акулин, оно цветёт. Вы и сами это видели. Собрав лепестки, верховная жрица варит зелье, временно повышающее энергетические показатели своих сородичей.]

[И на «Пляже Протея» начинается оргия скумбрий], — закончила я за Железку.

[В целом — да, за одним исключением: Хомарико выдаёт зелье только состоявшимся парам.]

Понятненько. Хокори уже за двадцатку, а возбуждения до смены тела она вообще не чувствовала. Святая праведница! Была.

— Значит, слушай, Селёдка. Люди, в отличие от вас, могут размножаться, когда захотят, в любое время дня и ночи. Гормоны бушуют в нас, дай Боже, порой затмевая рассудок.

— Так вот, почему, думая об отце, я становлюсь сама не своя… Внизу живота всё сжимается, а сердце, кажется, вот-вот разорвётся…

— Да-да, сумасшедшее чувство. Гляди в оба. Будешь ворон считать, на тебя без всякой «любви» набросятся. Подожди, закончим дело — получишь столько Протеевой ласки, сколько в тебя, хех, влезет.

Окинув ехидным взглядом зардевшуюся рыбину, я свернула на рыночную площадь. Надо присмотреть ей обувь, все ноги уже сбила о мостовую.

12. Худший друг

Астра:

Лавочники гудели, сладкими речами приманивая немногочисленных прохожих. Чувствую, скоро здесь будет не протолкнуться. Быстро сделаем то, зачем пришли и завалимся спать. Меня ноги едва держат…

— Смотри-смотри! — Акула прилипла к первой попавшейся стойке с оружием.

И откуда в ней силы берутся? Ночь ведь не спали…

— Сверка-ает! — Млела спутница, разглядывая меч, отливающий серебром в лучах всходящего солнца. Сорока, блин, а не рыба.

— О-о! Вижу, мисс, глаз у вас намётан! — «Включился» торгаш. — Сей клинок был выкован много веков назад. Говорят, им владел ещё первый магистр-инквизитор!

Что несёт этот пройдоха? Детектор лжи, встроенный в Эфию, кричит-заливается, но мне и без него понятно, что всё сказанное лавочником — ложь. Замануха для тупиц.

— Благодаря напылению из освящённого серебра, в руках умелого воина это оружие станет ночным кошмаром для любой нечисти! — продолжил квакать жулик. — И не забудьте про рукоять, покрытую мягчайшей кожей! Ну же, попробуйте им взмахнуть, уверен, даже ваши нежные ручки оценят этот невероятный комфорт!

«Нежные», ага. Видел бы ты, как Хокори чуть мужику голову не снесла, язык бы проглотил. Думаешь, мы подарок для знакомого рыцаря выбираем? Да-да, в Лампаре девушки оружием не пользуются.

— Замри! — рыкнула я, стоило рыбине потянуться к мечу.

Спасибо, Протей, научил. Подчинять моторные функции в обход сознания неоправданно дорого и сложно, однако куда изящнее, чем сбивать Селёдку с ног своей тушкой. Леди я или кто?

[Убери руки и молчи. Всё, что я сейчас скажу вслух — блеф, не реагируй], — мысленно передала я.

— Здесь такой большой выбор, легко ошибиться. Подождём моего учителя, магистра магии, он скоро подойдёт.

Торговец побледнел, улыбку, как ветром сдуло. Впопыхах натянув плотную перчатку, он поспешил убрать серебряный меч под прилавок.

— Что-то не так, уважаемый? — Я слегка приподняла брови, с трудом сдерживая наползающую ухмылку.

— П-прошу прос-стить, госпожа… кхм, каюсь, совсем забыл… Я уже пообещал продать его другому ч-человеку. Тысяча извинений! У меня есть другие, ничуть не хуже…

Разочарованно покачав головой, я взяла Хокори за локоть и повела прочь.

— П-подождите, куда же вы⁈ Я дам вам хорошую скидку!

Кричи-кричи, «умник», эта партия осталась за восхитительной волшебницей!

[В чём я ошиблась?] — вырвавшись, спросила рыбина.