Я окинула взглядом комнату. Стены беленые, лепнина вокруг дверей, две кровати, два больших окна, стол и пара стульев. Хм, миленько. Уровень графской прислуги по моим ощущениям. Перина, конечно, жестковата, но после ночёвок на голом полу из бамбука — сойдёт.
Боевое облачение на мне? Хорошо. Значит, пока я спала, надо мной никто не надругался. Приятно осознавать, что покров между тобой и миром смертных цел и заряжен. Ядро костюма полностью автономно, душу оно не нагружает, мой запас маны ему побоку. Обожаю высокие технологии!
— Чем воняет? — хрипло спросила я.
Вряд ли это Селёдка здесь так напотела.
— Разочарованием, — с грустью в глазах ответила спутница. — Соскучилась я по свежей рыбке, попросила человеков принести, а она… НЕВКУСНАЯ! Я решила дать ей немного подгнить…
— А-а-а! Выкинь её, сейчас же!
— Ц, только проснулась, а уже командуешь, — сказала Хокори, вытаскивая тухлятину… ИЗ-ПОД МОЕЙ КРОВАТИ!
— Ты мне эту гадость ещё бы под подушку положила, для пущего удовольствия!
Додумалась же! Правильно говорят: девушку из деревни забрать можно, а вот деревню из девушки…
Зарывшись носом в пух, я наказала рыбине проветрить комнату. Пока стоит такой духан, благородная леди вылезать на свет Божий отказывается!
[Сколько я спала?] — Силами профессора мигрень отступила, и я перешла на телепатию.
[Шестьдесят пять с половиной часов, почти трое суток.]
[Сколько?!] — От неожиданно большой цифры я аж села. — [Мне нужен полный отчёт обо всём, что происходило в моё отсутствие!]
[Сожалею, офицер. В угоду вашему здоровью мне самому пришлось прибегнуть к гибернации. Запись не велась.]
Смрад почти выветрился, из окон потянуло свежим морским бризом. Я встала и прошлась по комнате, разминая конечности. Придётся допросить Селёдку, тёмных пятен в своей истории великая волшебница терпеть не намерена!
— Хокори, давай тебя причешем.
Начну издалека, надо учиться находить с ней общий язык.
— Зачем?
Что за идиотский вопрос?
— Девушкам положено следить за волосами. — Я поставила стул на середину комнаты и жестом пригласила спутницу сесть. — Ты ведь хочешь нравиться Протею?
— Отец и так от меня без ума, особенно от моих плавничков! — надулась Селёдка, но всё же позволила мне заняться её колтунами.
Дзе — редкостные извращенцы. Их вкусы весьма специфичны… Стоп! Получается, Энтинуса привлекают острые на язык рыжие девочки? Нет-нет, быть того не может…! Что тогда нравится Зорну? Большие механические костюмы и громкие пушки? Война? Ангелы далеки от смертных, как само небо. Сколько не гадай, всё равно ошибёшься.
— Ай! — Задумавшись, я выдернула рыбине пару волос.
— Тише-тише.
Гребень и прочие вещи я оставила в больнице Гатроса, поэтому расчёсываю Хокори пальцами, «смазанными» очищающей магией.
— Любая красота меркнет, если за собой не ухаживать. Будешь лохматой и вонять, как бродяга, тебя никакой мужчина не захочет.
— Папа считает иначе.
Чтобы не переливать из пустого в порожнее, я развернула перед нами большое голографическое зеркало.
— Чувства людей и дзе — похожи. Ты теперь человек с головы до пят. Сравни нас.
Мои слова пестрели самовлюблённостью, но их целью было не унизить воительницу, а научить.
— Ну… у тебя мягкие руки, блестящие волосы. — Акула принюхалась. — Ты пахнешь цветами.
О себе ни слова, да? Похоже, я не зря стараюсь. Наклонившись к её уху, я прошептала:
— Рецепт красоты прост: понравишься самой себе, понравишься и окружающим. Протею в том числе.
— Чтобы нравиться папе…
— Вот еще над чем подумай: называть своего мужчину «папой» — инцест какой-то. Кровью вы не связаны, придумай что-нибудь другое.
— Например? — Селёдка запрокинула голову, вперившись в меня взглядом. Начинает доверять?
— Ну… можно просто по имени… — Я почесала репку. В делах сердечных опыта у меня нет, напротив, я привыкла сторониться мужчин.
— С моей скромной точки зрения, эпитета «любимый» более чем достаточно, — влез Эфия.
— Мне кажется, или девчачьи беседы должны проходить без вмешательства всяких квантовых компьютеров? — с нажимом произнесла я.
— Обычно да, однако допустить, чтобы хозяйка путалась — прямое нарушение моих функций. Готов предоставить вам исчерпывающий список синонимов.
— Я не путалась! Просто… смущаюсь произносить такие вещи! И вообще, твой единственный хозяин — Верховный Главнокомандующий! Хорош подлизываться!
— «Любимый»? — Рыбина покраснела. — Это… действительно смущает…
— Забудь, лучше расскажи, что произошло после того, как я отключилась.
Под натиском магии куль на голове Хокори начал превращаться в причёску. Прежде ей не приходилось заботиться о волосах, вместо них голову украшали тонкие, жёсткие, словно щётка, чешуйки. Заплету ей косичку сбоку, будет миленько.
— Да ничего особенного. Эфия лечил, людишки пялились, а потом… Прибежали дружки тех, кто таверну держит и началась резня.
Она об этом так спокойно рассказывает, будто чай пила…
— Мы с тем верзилой встали спиной к спине, резали направо и налево. Кровь лилась рекой! Хорошая заварушка вышла!
Кожа акулы под моими руками покрылась мурашками, взгляд в отражении зеркала стал безумным. Устроили, блин, потеху.
— Ты доверилась человеку?