Возмездие (СИ)

— А у меня был выбор? — вздохнула Селёдка. — Я тебя защищала.

— Рыбак тот выжил хоть?

При слове «рыбак» плечи девушки напряглись.

— Нас потому и пустили в это жилище. Под присмотром всемудрого не умирают.

— Понятно…

— Ни черта ты не понимаешь! Оставила меня одну с человеками! Когда бой кончился, гигант ко мне приставать начал!

Ч-чего?! Как…? В смысле, я понимаю «как», но… Пока я пыталась подобрать слова сожаления, рыбина продолжила:

— С вопросами полез: «Чем могу помочь? Как отплатить госпоже волшебнице?»! — Хокори грязно ругнулась. — Лип и лип с любезностями. Я сначала пыталась его игнорировать, но он никак не затыкался! Только и смогла выдать, мол: «Жить нам негде».

— Глупая голова! — Моему гневу не было предела. Захотелось стукнуть спутницу. — Слова выбирай! Я уж подумала он… опять размножаться захотел!

— Не, — отмахнулась акула. — Здоровяк тебя хвалил, всю дорогу вопросами сыпал. Откуда мне знать, какие цветы или чокопад ты любишь?

— Правильно говорить «шоколад».

— Плевать! Я терпела и ждала лишь, чтобы с тебя долг взыскать!

Ц, помнит-таки… Нарушать обещания — претит всем принципам леди, однако… мне страшно. Мало ли, чего рыбьи мозги выплюнут.

— Говори, я слушаю.

— Хах, что, испугалась?

Хокори заржала во весь голос, и я потратила ещё час своей жизни на то, чтобы научить её пристойно смеяться. Чуть не подрались…

— Раз уж мы спасли рыбака, теперь надо спасти акулина. Это справедливо.

Мои пальцы, привычными движениями заплетавшие косичку, остановились.

— Про рабов-химер я слышала, но мы понятия не имеем, есть ли они в Альбергаре. Предлагаешь в каждую щель заглянуть?

— Сказала же, плевать мне! Спасём и всё тут! — Акула зло сверкнула глазами исподлобья.

Я всё чаще вздыхаю… старость, наверное. Почему в тандеме с этой великовозрастной дурой, старшей себя чувствую я? Рыбина перемахнула за двадцатку, а поведением — дитя дитём.

— Хорошо, я согласна помочь, однако сразу оговорюсь: моя миссия первостепенна. Пройдёмся по набережной, поглядим. Если никого не найдём отложим эту идею до лучших времён, по рукам?

— Договорились! — кивнула Хокори, её лицо просветлело.

13. Древний

Астра:

С момента становления дзе, я примерила множество масок. Довелось и врачом побыть, и дипломатом Небес, и даже ненавистной всеми ведьмой. Наставник в своём письме обмолвился: «Ты превзошла свои мечты». Вот кукиш! Я хотела выучить боевую магию, стать всесокрушающей вестницей справедливости! Распахнув крылья белоснежные, карать подлецов силой ангельской! Меня же заставляют языком трепать, а не магией пользоваться!

И вот новая маска: бонной подрабатываю. Наказала рыбине помыться и постирать одежду. Сложнее всего оказалось заставить её чистить зубы. Я ей и мягкую щётку сотворила из маны, и приятную на вкус пасту, без толку. Хокори плевалась и жаловалась. Благо заветный ключик «Протею понравится», всегда при мне.

Покинули гостиницу мы при параде: чистые и ухоженные. Повезло, что благодаря Эфии, хотя бы мне мыться-стираться не нужно.

[Здесь направо], — скомандовала я.

Иду позади Селёдки, слежу, чтобы не горбилась.

[Подбородок выше! Плечи расправь!]

[Достала! Сколько можно-то?!]

[Столько, сколько потребуется. Руки у талии держи, не самолёт сажаешь! Знаешь, как меня бонны муштровали? Да я спала по стойке смирно! На-ле-ВО!]

Чувствую себя рыбьим пастухом, хи-хи-хи.

Рабочий день кончился, город завалился на бок, протяжно зевнул, его глаза застлала сонная пелена. Людей на улицах было мало. У пристани я взяла «компаньонку» под руку и замедлила шаг. Леди не бегают.

— Что за чудесный вечер, — нежно произнесла я, создавая атмосферу непринуждённой светской беседы.

— А-ага, мы… просто гуляем, — постаралась подыграть рыбина.

В этом спектакле не было особой нужды. Рядовому моряку, что шевалье, что лорд — всё одно. Моей задачей было научить Хокори.

— Ах, дорогая, вы ведь знаете, как я люблю парусники? Их величие восхищает.

Акула вопросительно покосилась на меня, а затем окинула взглядом округу. Давай же, пойми мой намёк!

— О да, корабли… красивые, они такие… деревянные. Здесь, как раз есть один, не хоче… не хотите ли взглянуть ближе, мисс?

Отлично! Молодец!

— Прекрасная мысль, так и поступим.

Портовые грузчики, подобно муравьям, бегали туда-сюда возле стоявшего на якоре одинокого брига. Боцман что-то хрипло кричал, матросы тянули канаты, ничего примечательного…

— Шевелись, скотина!

Прежде, чем я сумела «переварить» слова, долетевшие с палубы, а щелчок бича растворился в гомоне рабочих, мои руки сжали локоть Хокори. Усиления тела едва хватило, чтобы удержать Селёдку на месте. И знаете, я впервые её не виню.

Вниз по трапу спускался акулин, закованный в цепи. За ним, мусоля плеть, шёл погонщик. Соплеменник моей спутницы выглядел… плохо. Его светло-серая кожа была усеяна глубокими шрамами, несколько плавников вырваны с корнем.

Воительница зарычала… я и вообразить не могла, что человеческое горло на такое способно! Девушку всю трясло. «Тиски», которыми она себя сдерживала… невозможно представить! Благо нас с людьми разделяла добрая сотня метров.

[Умоляю, тише! Мы обязательно его спасём, клянусь!]