Возмездие в рассрочку

— Шестьдесят. — Мистер Мабл вынул пятифунтовые купюры, последние из тех, которые он с такой осмотрительностью разменивал в ресторане «Корнер Хаус». Однако теперь он махнул рукой на предосторожности. Если происхождение банкнот сумеют установить и доберутся до него, виноват будет он один; но сейчас не было времени на сложные операции по их размену.

Сондерс волей-неволей взял деньги и сунул в карман.

— По правде говоря, — сказал мистер Мабл, — я бы хотел войти с большей долей. Но с собой у меня денег нет. Завтра я бы смог увеличить сумму. Но завтра, увы, будет поздно.

Под устремленным на него гипнотическим взглядом и с приятным ощущением пятифунтовых банкнот в кармане Сондерс сделал лишь то, что мог сделать: дал согласие.

— Спасибо, — сказал Мабл. — А теперь слушайте: я расскажу вам, что мы будем делать. Внесите на свой счет четыреста фунтов. Из них двести ваши. Я вам дал шестьдесят. Сто сорок вы мне дадите взаймы. Тогда наши доли станут равными.

Сондерс растерянно согласился.

— Время бежит, — посмотрел на часы Мабл. — Идемте. Остальное расскажу по дороге.

Сондерс, словно лунатик, послушно поднялся из-за стола и двинулся за Маблом. На свежем воздухе туман у него в голове немного рассеялся, и Сондерс сообразил, что неплохо было бы знать, почему, собственно, Мабл так уверен, что франк будет расти.

— Знаю, и все, — коротко бросил Мабл. Он уже мог позволить себе подобный тон — настолько он был уверен в себе и еще больше — в Сондерсе.

И тот, совсем обессилев, подчинился этому человеку, владеющему каким-то непостижимым, почти сверхъестественным знанием. Странно все-таки это выглядело… Ведь подойди к Сондерсу какой-нибудь случайный знакомый и предложи поставить в очередном заезде двести фунтов на своего фаворита, он рассмеялся бы нахалу в лицо и послал бы его куда подальше. А если бы этот случайный знакомый захотел еще и рискнуть ста сорока фунтами за его, Сондерса, счет… он по земле катался бы от хохота… Но сейчас, понятно, они не на ипподроме. Это — бизнес, Большой Бизнес, — и Сондерс, перепуганный насмерть, держался тихо и подобострастно.

Они подходили к Кантри Нэшнл Банку. Мабл заканчивал инструктаж.

— Сейчас вы войдете и скажете, что хотели бы купить франков для форвардной операции. Вас пошлют в мой отдел, так что не волнуйтесь. Я буду там. Я же все и оформлю. Скорее всего, вам придется побеседовать еще и с Хендерсоном. Да, и пожалуйста, не забудьте: как бы вы ни были заняты сегодня и завтра, раза два-три позвоните. Спрашивайте отдел валюты и просите позвать меня. Что вы будете мне говорить, не имеет никакого значения. Скажете… например, как в баре: «Хелло, старина, как делишки?» И еще что-нибудь, хоть «трали-вали» — чтобы потянуть время. А я сделаю вид, будто вы мне даете распоряжения на операции с вашим вкладом. Все понятно? Тогда о’кей. Будьте здоровы.

Мистер Сондерс, уже ничего не соображая, расслабленной походкой вступил в здание Кантри Нэшнл Банка. Мабл же прошел к боковому подъезду, где находился его отдел. Пот лил с него ручьями; только что он, на короткое время, стал властителем мира: ведь он заставил твердолобого букмекера, этого опытного дельца, совершить поступок, совершенно ему не свойственный. Он играл азартную партию с собственной судьбой — и, кажется, выиграл, на краткий миг ощутив неистовый, кружащий голову вкус успеха. Он сделал нечто такое, на что никогда не решился бы, если бы сам не загнал себя в угол дождливой и ветреной ночью несколько месяцев тому назад, бросив вызов закону, обществу, миропорядку… На него навалилась ужасная, нечеловеческая усталость. Шатаясь, неверной походкой он вошел в отдел валюты. Он чувствовал себя совершенно разбитым, и это явственно отражалось на его лице. Молодые клерки, когда он проходил мимо, толкали друг друга локтями: «Старина Мабл и сегодня наклюкался. Вот увидишь, скоро его попросят отсюда на все четыре стороны…»

Смертельно усталый, истерзанный страхом, чувствуя, как неровно и бурно колотится сердце, Мабл на подгибающихся ногах дотащился до своего места, рухнул на стул и спрятал лицо в ладонях…

Глава 5