Возьми меня на поруки

Когда мы въехали на подземный паркинг под домом Глеба, из груди моей невольно вырвался тяжелый, полный дурных предчувствий вздох.

— Что? — парень глянул на меня исподлобья.

— Может, погуляем? Погода сегодня просто замечательная!

Было так страшно, словно через пару минут мне предстояло защищать диплом или вырезать кому-то аппендикс.

Глеб заглушил двигатель и повернулся ко мне.

— Ксения, ты издеваешься?

— В смысле?

— Ты почти час терлась об меня своими сексуальными коленками, а теперь предлагаешь погулять? В твоих интересах — быстрей добраться до моей квартиры, иначе я наброшусь на тебя прямо на глазах у детей и женщин.

— Все так серьезно? — напряжение, сковавшее мои плечи, моментально испарилось.

— Можете сами убедиться, мэм, — Глеб взял мою руку и положил себе на брюки.

Я сделала озабоченное лицо:

— О да, сэр! Вам явно требуется неотложная помощь. Могу предложить холодный компресс и йодно-бромную ванну.

— У меня есть идея получше, Мисс Милосердие, — сказал он и через секунду уже вытащил меня из машины. Потом подхватил мой рюкзак и уверенно закинул его себе на плечо.

— Он идет тебе как корове седло! — не удержалась от подколки я. — Розовый все-таки девчачий цвет.

Глеб усмехнулся:

— И откуда в этой хорошенькой головке столько предрассудков?

Я попыталась оправдаться, но он не стал слушать, решительно подтолкнул меня вперед:

— Да что же вы стоите, Мисс Милосердие? Хотите довести дело до острого спермотоксикоза?

— Нет-нет, сэр, что вы! — я покорно засеменила в указанном направлении.

До лифта Глеб вел себя довольно сдержано, но в кабине дал волю рукам. Вдавил меня в стену и чуть ли не с головой забрался под мою футболку.

— Это обыск? — пошутила я. — У меня нет ничего запрещенного.

— Есть! — шепнул он, целуя меня там и сям, а потом запустил руку в мои джинсы. — Вот эту попку явно следовало запретить, дабы у хороших людей не возникало проблем с самоконтролем.

Наконец лифт достиг нужного этажа, и двери открылись. Мы за мгновение миновали коридор и, к счастью, не встретили никого из соседей. Глеб отпер замок и буквально втолкнул меня в квартиру.

— Полегче, сэр! — возмутилась я. — Волонтеры очень нежные натуры и любят доброе обращение.

— Я учту! — сказал он и тут же стал расстегивать мои джинсы.

Все случилось прямо там, в прихожей, перед большим зеркалом. А потом Глеб отнес меня в спальню со словами:

— Сейчас буквально еще пару разиков — и так и быть, сходим погулять.

— О боже! — воскликнула я, когда он аккуратно опустил меня на постель. — Неужели все так запущено?

Глеб сделал грустное лицо:

— Мне так жаль! Но что поделать, если болезнь уже перешла в хроническую форму?

Мне показалось, что он хочет сказать что-то еще. Наши взгляды встретились, и внутри у меня все замерло. Секунда, вторая, третья…

— Что? — я таки не выдержала напряжения.

— Ничего, — ответил Глеб, тут же отводя взор и покрывая мои бедра горячими поцелуями. — Все просто замечательно.

Гулять мы, конечно, после тех самых разиков не пошли. Вместо этого решили испечь печеньки. Почему именно их? Да черт его знает! Захотелось — и все.

Мы замесили простенькое тесто, раскатали его бутылкой вина, а потом налепили самых идиотских фигурок.

Когда противень с нашими художествами отправился в духовку, я решила сбегать в туалет. А там — сюрприз! Гадкие месячные таки надумали начаться раньше времени. Мой организм явно меня за что-то недолюбливает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что случилось? — спросил Глеб, когда я злая и несчастная вернулась на кухню. — Ты чего такая хмурая? Тебя расстроил дизайн моей ванной?

— У меня начались ЭТИ дни.

— Живот болит? — в его глазах полыхнула тревога. — Хочешь, схожу в аптеку, куплю тебе чего-нибудь? Или можем открыть вина.

— Не надо, у меня ничего не болит, — я облокотилась о стену и вздохнула. — Просто неприятно, что теперь мы не сможем… Ну, это…

У меня было чувство, будто я его подвела. Почти продинамила. Глеб, наверное, планировал до понедельника не вылезать из постели, а тут — такая подстава.

— Поглядите, какая ненасытная девочка! — ухмыльнулся он. — Просто сто баллов по шкале озабоченности.

Я запустила в него полотенцем, а потом покачала головой:

— Ладно, я — домой.

Он тут же преградил мне дорогу, а потом сгреб в объятья:

— Але? Это кто тут не держит слово? Ты обещала, что пробудешь у меня до понедельника.

Я снова вздохнула:

— Но ведь теперь наш постельный марафон не состоится.

— Постельный марафон? — в его глазах заплясали смешинки. — Так вот, значит, зачем ты приехала. А я-то надеялся, что интересен тебе как личность.

— Интересен! — кивнула я, а потом спрятала лицо у него на груди. — А я тебе интересна? Как личность?

— Не-а, — хмыкнул Глеб и тут же запустил руки под мою футболку. — Ты интересна мне как подушка-антистресс. Так и тянет тебя потискать. Работа у меня нервная, подчиненные идиоты — должен же я хоть как-то снимать напряжение. В общем, не надейся, — закончил он полушепотом, — до понедельника я тебя никуда не отпущу.