Возможность выбора

Но сначала — поставить на место концентрат марганцовки, Руки дрожали — как бы и эту склянку не уронить! Сильвия стала особенно тщательно расставлять пузырьки, чтобы освободить место для марганцовки. В руки попался пожелтевший бумажный пакетик. Поискала место, куда бы его положить, при этом машинально прочла поблекшую надпись: люминал. Люминал! Что же она проглотила?! Сбитая с толку Сильвия наклонилась над мусорным ведром и, пересилив чувство брезгливости, стала рыться в нем. Сквозь неплотно закрытую пробку на бумагу просочился йод. Сильвия испачкала руки, потом уколола палец о выброшенную утром рыбью кость. Фу, какая гадость! Но должна же она выяснить, что она проглотила! Вот — глюконат кальция! Эти таблетки когда-то покупались для пуделя Юмбо, боже мой, собачье наследство! Сильвии было не до того, чтобы вымыть руки. Словно лунатик, прошла она в гостиную к бару, налила полный бокал коньяку, вернулась на кухню, присела к столу, она уже не думала о неотложных делах, ей вдруг стало совершенно безразлично, есть ли у нее для завтрашнего совещания чистая блузка. Она пила коньяк, и плечи ее сотрясались от рыданий. Она плакала и вспоминала своих давних собак — Паулуса и Юмбо, а заодно и мужа, который ее предал. Она плакала отчаянно, громко и безутешно. Хотя конец и не наступил, в начало ей было уже не вернуться. В печах погас огонь, в трубе гудел ветер. И с особенной болью она вспоминала о том, что как-то ударила Юмбо хлыстом. Тоже мне причина — пес удовольствия ради разрыл клумбу с цветами.

2

Со дня неудавшегося самоубийства прошло несколько долгих мучительных недель. Прежде Сильвия Курман никогда не замечала, что завершающие неделю выходные уходят в небытие с такой удручающей медлительностью, что минуты еле тянутся, а часы будто резиновые. В сером потоке времени мелькали незначительные события повседневной жизни, и стоило трудов, чтобы по прошествии времени вспомнить о них; но Сильвия заставляла себя заниматься именно ими, чтобы хоть этим сором забить себе голову.

Она всячески старалась скрыть от окружающих крах своей семейной жизни. Хотя и понимала, что игра в прятки не может длиться долго. Человеческое любопытство неутолимо, а вызывающие подозрение приметы всегда в цене. Сильвия не считала, что прожорливый интерес людей к событиям личной жизни ближних проистекает от жестокости или злорадства, — многие сами дошли до ручки, жизнь шла кувырком, часто терялись ориентиры, люди нуждались в информации, чтобы сравнивать с чем-то свои неурядицы, отыскивать какие-то закономерности. Но старания их были, пожалуй, тщетны, ведь шаблонный образ мышления не способен предвидеть абсурдные ситуации, чтобы заблаговременно занять оборону.

Сильвия Курман делала усилия, чтобы найти приемлемые способы достижения душевного равновесия. Прежде всего она выяснила для себя, что у душевного равновесия есть поверхностный и глубинный слой. Если вулканические процессы в глубинном слое усилиям воли не подчинялись, то формирование поверхностного слоя было полностью в руках самого человека, по крайней мере у тех, кто привык воспитывать в себе терпение и выдержку.

Что и говорить, только своими силами она бы не выкарабкалась. Помог врач, выписал горсть успокоительных таблеток. На приеме у врача Сильвия пожаловалась на бессонницу и беспочвенный страх. Усталость? Возрастные изменения? Сильвия ничего не уточняла. В наши дни неглубокие неврозы бывают у людей не реже, чем надоедливые дожди осенью, — врачу все стало ясно с первого взгляда, и соответствующие рецепты уже давно засели в голове. Необходимо привести себя в норму и не терять ее, определение цели — это уже половина победы.