Возможность выбора

Проходя мимо стола дежурной, Этс так ловко сунул деньги под заляпанную чернилами бумагу, а старуха Эрле при этом так рассеянно глянула в сторону, туда, где висели ключи, что Орви не выдержала и фыркнула. Орви знала, что, если бы не деньги, старуха Эрле основательно бы ее пропесочила. С каким неослабевающим жаром рассказывала она иной раз о шлюхах, которые заманивают к себе в постель мужчин. Особенно когда ссорилась с обитательницами какой-нибудь комнаты, а это со старухой Эрле случалось нередко. Ее слова становились тогда тяжелыми и липкими. Эта добродетельная, однако жадная до денег старуха была настоящим чучелом. Орви не помнила, чтобы когда-нибудь видела ее аккуратно одетой и прибранной. Чему же здесь удивляться — в конце недели старуха Эрле сорок восемь часов подряд проводила за столом. Здесь она понуро сидела днем и дремала ночью, зеленая бумага на столе заменяла ей подушку.

Поднимаясь по лестнице, Орви еле волочила ноги. Она с удовольствием тотчас же бросилась бы в постель и заснула. Впрочем, о чем им, собственно говоря, беседовать, скоро и так все завалятся спать.

Этс обхватил медленно ступающую Орви за талию. Так они шли, и Орви положила свою усталую голову на плечо Этсу. Страшно подумать, что может настать такой день, когда ты тщетно будешь протягивать руки, а все лишь станут пятиться от тебя, и никто не захочет, чтобы ты прислонилась головой к его плечу.

На Этса жаловаться не приходилось. Орви не думала, что он еще за кем-то ухлестывает. Да и вряд ли он смог бы, здоровье у него неважное.

Орви условным стуком постучала о дверной косяк. Когда бывали гости, дверь запиралась на два замка. И в общежитии владелицы коек хотели иной раз создать себе иллюзию: мой дом — моя крепость. Хотя бы поздними вечерами.

В комнате горел ночник с желтым абажуром. Орви помахала подружкам. Этс снял с головы «кораблик» и подбросил под потолок. Из всех парней в нем было больше всего мальчишеского.

Малле сидела рядом со своим Йорусом, положив голову ему на плечо. Парень раскачивался, и голова Малле, как маятник, тоже раскачивалась взад и вперед. Вчера Малле разревелась, вечно они с Йорусом ссорились. Она умирала от ревности, все время подозревая, что за Йорусом охотится добрая сотня женщин. Соседкам по комнате приходилось то и дело успокаивать ее — ведь Йорус не Вильмер, за которым по пятам ходили невероятные слухи — было о чем поговорить. Эбэ не слишком переживала из-за этого и, если ей хотелось, быстро сама находила себе нового парня — не на одном Вильмере свет клином сошелся. Может, именно из-за того, что Эбэ было наплевать на Вильмера, он и возвращался каждый раз снова к ней.

Эбэ лучше всех удавалось унять муки ревности Малле. Чего только она не болтала, пытаясь объяснить поведение Йоруса. У Эбэ это получалось убедительно — когда Йорус не приходил, она утверждала, что его одолела скупость. В этом была доля истины, Йорус чаще всего отсутствовал в те дни, когда закатывались веселые пирушки в ресторане.

Малле слушала, слушала, затем вздыхала и говорила, что Йорус серьезный и бережливый человек.

Орви смотрела на сидящих на кроватях женщин и мужчин, на Этса, все еще подбрасывающего вверх свою кепчонку, и чувствовала, что питает к ним ко всем большую симпатию. Жаль, если когда-нибудь эта компания развалится. Они подходили друг к другу, мелкие разногласия не в счет. А может, что-то просто вынуждало их быть покладистыми?

Что проку, если б каждый из них тосковал в одиночку, сидел у своей лампы и крестиком вышивал картинки своего прошлого. Надо было изо всех сил гнать от себя прочь ночи, когда не спишь и обливаешь слезами подушку.

Орви стащила с себя пальто и улеглась на кровать. Она полностью расслабила тело и шевелила одними пальцами. Как хорошо, что Сайма раздобыла ей немнущееся платье.

Этс налил из початой бутылки полный стакан вина и осторожно подошел к лежащей Орви. Он приподнял голову Орви, словно она была больная, и дал ей выпить.

— Ты сегодня так долго пропадала, — озабоченно заметила Малле.

— Да тут один человек запихнул меня в красный жестяной ящик, отвез за город и хотел убить.

Орви старалась говорить равнодушным тоном.

Рядом с собой она увидела испуганное лицо Эбэ.

Орви усмехнулась.

— Выдумывает, — рассмеялась Эбэ.

— Тот, кто угрожает женщине, — дрянной человек, — заметил Вильмер. — Кошка не тигр, хотя оба полосатые. У меня был друг, который повесился из-за своей жены. Хоть бы посоветовался сперва!

— А что бы ты ему посоветовал? — быстро вставила Эбэ.

— Мало ли что, — пробормотал Вильмер и выпустил струйку дыма. — Даже рюмка водки и приятная музыка могут помочь человеку поднять настроение.

Орви приподнялась, чтобы взглянуть на Вильмера.

Он сидел, половина его лица была в тени, глаза уставлены на сигарету. Как самоубийца, который медлит перед последней затяжкой.

Воскресенье

24