Возможность выбора

Орви не скрывала, что умение Маркуса держать язык за зубами вызывало у нее глубокое уважение. Хотя, понимай они друг друга лучше, им, возможно, удалось бы обойти множество подводных камней.

Она, словно в тумане, перешла улицу; боясь споткнуться, Орви смотрела под ноги. После развода она ни разу не проходила мимо этого дома. Да и что ей было делать здесь, если она всем своим существом стремилась забыть Маркуса, Паулу и десять лет своей жизни!

Все же она глядела на ряд темных окон дома. Глядела внимательно. Нет, ни за одним из стекол не виднелось лицо Маркуса. Он, разумеется, мог стоять где-нибудь за занавеской с ножом в руке, поджидая, когда Орви войдет в дом, чтобы в припадке сумасшествия совершить страшное убийство.

Орви вздрогнула. Как бы пригодился ей сейчас добрый совет Лулль. Она сказала бы безошибочно — входить в калитку или оставаться на улице?

Интересно, пришли бы люди ей на помощь, если бы Маркус вдруг выскочил из калитки и бросился на Орви со смертоносным оружием в руках?

Орви поняла, что страшные картины, возникшие в ее воображении, навеяны Паулой. За десять лет Орви наслушалась всяких жутких историй. Паула без конца возвращалась к своей излюбленной теме — героев ее историй постоянно вытаскивали из-под колес трамвая или вынимали из петли. Рассказывая о такого рода происшествиях, она как бы хотела внушить другим: живи в своей норе и никуда не высовывай носа — за каждым углом тебя подстерегает гибель.

Орви ожесточилась. Будь что будет! Она чувствовала, что обязана протянуть Маркусу руку помощи. Даже в том случае, если сошедший с ума и скрежещущий зубами Маркус окажется привязанным бельевой веревкой к столбу посреди двора.

30

Они вошли во двор. Паула остановилась у лестницы.

Она свысока посмотрела на Орви и спиной заслонила дверь, словно хотела сказать этим — не надейся, обратного пути сюда, в обетованную землю, у тебя все равно нет.

— Он там, в гараже, — нехотя проговорила Паула.

Орви поспешила через двор, спотыкаясь на неровных булыжниках, которыми он когда-то был вымощен, — невнимательный пешеход мог здесь запросто растянуться.

В свое время Маркус с большим трудом выклянчил разрешение поставить в самом дальнем углу двора гараж. Жильцы дома возражали — а вдруг клочок земли понадобится под что-то другое? Маркус на чем свет стоит ругал их и неоднократно говорил Орви, что все раздоры происходят от желания людей утвердить свою власть над другими. После истории с гаражом Орви часто думала о тех, кто навязывал ей свою волю. В конце концов Маркус уговорил жильцов дома. В ответ на их великодушие он согласился сделать кое-что для соседей. Он вырыл во дворе ямы, вкопал в них столбы для сушки белья и укрепил камнями. Теперь столбам не страшна была тяжесть мокрого белья, они не вылезали из земли и не падали от малейшего толчка, как это случалось раньше. Кроме того, Маркус приделал к входной двери французский замок и заказал за свои наличные целую пригоршню ключей, так что каждый жилец получил по ключу. Личный ключ умиротворил жильцов — дверь рано запиралась, можно было не бояться всяких подозрительных типов, о деятельности которых Паула знала бесчисленное количество историй.

Орви остановилась у ворот гаража. Обе их половинки были снизу странно вспучены. Орви присела на корточки, чтобы получше рассмотреть доски. На высоте колена они были как бы порублены топором, из них торчали шипы и сучки. Вот еще — очень ей нужно обследовать эту халупу!

Орви поднялась.

Она медлила войти в гараж, не зная, в каком состоянии найдет там Маркуса. К тому же она затылком чувствовала, что Паула выжидающе стоит на лестнице — Орви не хотелось на глазах у свекрови открывать маленькую боковую дверь гаража. Вдруг ей будет не сдержать крик ужаса — почему-то Орви все еще предполагала, что ее ждет страшное зрелище.

Еще какое-то время помедлив, Орви приоткрыла тесную запасную дверь, в которую полный Маркус мог протиснуться только боком. В гараже пахло бензином. Здесь царила тишина — никакого львиного рыка.

Маркус сидел за рулем красного БМВ и через плечо смотрел на Орви.

Несмотря на сумерки, Орви увидела, что лицо у Маркуса вполне осмысленное.

Орви хотела обойти машину спереди, чтобы усесться рядом с Маркусом, но это оказалось невозможным. Как ни странно, но Маркус собирался выехать через закрытые ворота — бампер БМВ упирался прямо в дверь, оттого и доски проломлены. Орви обошла машину сзади, лавируя и протискиваясь боком, чтобы не запачкаться о полки, где лежали ржавые железки, стояли канистры, бутылки и банки с краской.

Из машины ударило спертым воздухом. Очевидно, она все больше истлевает внутри и в какой-то миг рваные сиденья провалятся сквозь изъеденное днище.

Орви не решалась взглянуть Маркусу в глаза. Он дотронулся до ее затылка. Орви окаменела.

— Ты зачем покрасила волосы? — спокойно спросил Маркус.

Орви растерялась и почувствовала себя виноватой. У нее не хватало смелости ответить, что это никого не касается: делаю, что хочу. Рука Маркуса с силой давила ей на шейный позвонок.

— Знаешь, я всю ночь просидел здесь за рулем, — сказал Маркус.