Вознесение

— Заряжай магические пули, мертвый император… — сказала девушка, остановившись на месте и выставив меч перед собой, демонстративно поддерживая свой щит. — Но знай, что за следующий выстрелом упадет твоя голова.

— Магические пули слишком дорого стоят, ты уж прости, — взведя затвор, он не постеснялся прицелиться в нее снова, но выстрелить так и не решился. — Итак…

— Пандора… — с небольшой каплей восхищения, и, с большей дозой недоверия, проговорила Андромеда. — Зачем?..

— Потому что вы все… — она указала на каждого присутствующего в комнате поочередно. — Все оказались в ужасной ситуации, в которой совершенно не ясно, что делать дальше…

— Красивые доспехи, не видел таких, — нахмурившись, сказал Эрвин, потянувшись к мечу на поясе и переглянувшись со своим другом, намекая на то, чтобы тот приготовился к худшему. — Или видел слишком уж давно.

— Паладинские. Прекрасные доспехи, правда? — будто поправляя его, заметила Пандора, подсев к ним за столик. — Все, что я хочу в данный момент — это помочь вам, Путешественник. Ведь так удачно что вы, все вы, желаете попасть в руины небес…

Кажется, наступила минутка неловкого молчания. Мертвый император, Путешественник… Пандора упомянула эти имена неспроста, и обращалась она явно не в пустоту, а к вполне конкретным людям, что были перед ней.

Мертвый император — вполне себе конкретное прозвище, и становилось очевидно, что за стойкой стоит никто иной, как Август Кайзер, в прошлом император Центра, разделяющий тяжкое бремя императрицы Авелины.

А вот с «Путешественником» оказалось немного сложнее. Сказать по правде, это даже прозвищем-то не назвать, ведь сколько путешественников в мире? Да сотни тысяч! Пандора не говорила о конкретном путешественнике… по крайней мере, так могло показаться. Но, тем не менее, все присутствующие в комнате, кроме Андромеды, поняли, кого она имела ввиду. И для Фауста это стало настоящим открытием, ведь ему и впрямь хотелось поговорить с одним конкретным путешественником, который, кажется, стоит сейчас перед ним.

О, ситуация становится все напряженнее и напряженнее, и только лишь Андромеда не понимает этого. Она прямо-таки чувствует нарастающее напряжение в воздухе, но все еще не понимает, почему Фауст так странно смотрит на профессора, который, по ее мнению, никак не мог ее обманывать. Ведь именно Эрвин обучал ее магии на протяжении года. Она была уверена, что знает о нем достаточно, чтобы понимать, о чем в принципе идет речь.

Пандора не подавала виду, но она буквально упивалась этим моментом. Неловкость, напряжение, вызванное лишь парочкой непонятных прозвищ, которые она посмела назвать не в том месте, и не в то время… это было прекрасно. И, что самое главное, уже не было дороги назад. Все шло точно так, как она себе представляла, и это было замечательно, — именно то, что ей и нужно. Чтобы вывернуть наизнанку происходящее и сделать все по-своему.

— Надеюсь, вы любите перемещения в пространстве так же, как любит их Лорд Винтер, — касаясь рукояти своего меча, вдруг сказала Пандора, развеивая все оставшиеся сомнения. — Потому что я их просто обожаю.

Глава 28

Белая башня, или, как ее еще называют, Завеса, — буквально лицо всего мраморного города. Здесь, на пару с чувством прекрасного, совмещается весьма полезный функционал для столь высокого, заметного сооружения: именно отсюда город покрывает невидимое магическое поле, ограничивающее действие беспощадного холодна и мерзлоты. Именно здесь, почти на вершине Завесы, располагался военный штаб, куда и держала свой путь Девятая. Здесь, она либо получит ответы на желаемые вопросы, либо встретить ожидаемое сопротивление, с который ей придется справиться, если она хочет продолжить путь.

Город, впрочем, оказался достаточно дружелюбным к ее узнаваемой персоне. Ни один из стражников не решился сопроводить ее в тюрьму, что было достаточно странно. Быть может, они просто боялись, но Девятая не чувствовала страха, как и не чувствовала враждебности. Все было… как обычно, и это вводило ее в замешательство. Неужто никому здесь не сказали?

Происходящее чувствовалась почти как ловушка, но если и угодить в ловушку, то на своих условиях: Девятая была готова к этому, как и Луна, что следовала за ней. Луну, впрочем, волновали те же самые вопросы, что и ее.

— Эй… — окликнул их Камелот прежде, чем те подошли ко входу в башню.

— Камелот? — удивилась Девятая. — И где твоя внепространственная подружка? Сбежала, поджав хвост?

Отрицательно помотав головой, Камелот подошел ближе.

— Элли почувствовала присутствие пустоты, и мы решили разделиться.

— Винтер? — нахмурившись, спросила Луна.

— Может быть, но я не уверен.

Девятая немного напряглась, удерживая в своей голове мысль, что Винтер может быть здесь, совсем рядом, буквально в одном городе с ней, но своим взглядом она ясно дала понять Луне, что никое желание отомстить не остановит ее. Она поможет ей несмотря ни на что, потому что она обещала.

— И чем же вы занимались? — решила уточнить Девятая, учитывая, как долго их не было.