Возрождая пламя

— Если так ты называешь поиск повода для драки? — спросила она, жуя булочку. — Потому что именно это ты и сделала, крошка. Все эти годы ты и знать не хотела, почему он бросил тебя, но как только все подошло к концу, и он решил подтолкнуть тебя к храброму принятию решения, ты решила поиграть в графиню Любопытство? Ты знала, что тебе не понравится ответ, и это предоставит тебе идеальный выход из ситуации.

Дарси ненавидела, что Мэл была права. Проклятье.

— Думаю, я запаниковала.

— Ага, точно. Любовь к этому мужчине перевернет твою жизнь с ног на голову и заставит по-другому посмотреть на все. Это достаточно сложно принять, если ты не готова. Я все время говорю своим студентам, что страх отлично указывает на то, чего мы действительно хотим и что нам нужно. Если это выталкивает тебя из зоны комфорта, то в случае успеха награда будет выше всех ожиданий. Чтобы что-то исправить, тебе нужно прочувствовать это.

Дарси понимала, что сказанное Мэл имело смысл, но наличие смысла ничего не упрощало. Вытащить наружу все свои страхи, предположить, что боль от того, что она встретится лицом к лицу с правдой, стоит всего этого дерьма, которое отлично звучало на словах. Она снова обдумала слова, сказанные Бэком, что она должна решить, куда направляется, вместо того, чтобы зацикливаться на том, где она была.

“Тебе придется когда-

нибудь остановиться, Дарси”.

Была ли она готова опустить свою защиту, открыть свои слабые места и отдать свое сердце во власть этого мужчины?

***

Бэк снял маску и с жадностью вдохнул холодного, наполненного ароматом сосны ночного воздуха. Даже смешанный с едким запахом дыма и горящего дерева, это все равно был второй лучший запах, потому что он говорил о том, что Бэк снова вернулся в дело. Лучший же запах… Проклятье, мысли об этом, мысли о ней, только сведут его с ума.

— Хорошая работа, Ривера, — сказал лейтенант МакЭлрой, хлопнув Бэка по спине, когда они собрались для краткого отчета после выполнения задания у пожарной машины рядом с четырехэтажным жилым зданием на Шеридан. — На этот раз не облажался.

Два ребенка с отравлением дымом второй степени, мать с ожогами первой степени на руках и домашний пес Флаффи пережили это Рождество. Чего нельзя было сказать о Калифорнийской пихте, когда-то гордо стоявшей в гостиной, или горе подарков под ней.

— Есть идеи, как ты выбрался сухим из воды?

Бэк повернулся к Люку, смотрящему на него глазами, окаймленными черной копотью. Он покачал головой, до сих пор озадаченный тем поворотом, который события приняли за последние двенадцать часов, начиная с этого утра, когда в 6 часов его разбудил звонок от представителя из пожарной комиссии.

“Твое слушание назначено. Сейчас же

тащи сюда свою задницу”.

Четыре часа спустя, свидетели были опрошены, доказательства рассмотрены, и с Бэка сняли все обвинения с предупреждением “не быть таким чертовски импульсивным” и приказом немедленно приступить к выполнению обязанностей. Его капитан сказал, что это было решенным делом, и, хоть Бэк и был доволен снова приступить к работе, но ему не слишком нравилось беспомощное чувство от того, что за ниточки дергал кто-то сидящий сверху.

Решения, принятые большими людьми в маленьких комнатках.

Немного похоже на то, как должна была чувствовать себя Дарси, когда поняла, что Бэк принял одностороннее решение, которое повлияло на обе их жизни. На то, как заставлял ее чувствовать себя отец. Взрослея, как он, Бэк знал чувство беспомощности, появляющееся из-за отсутствия контроля над собственной жизнью. Сегодня ты на улице, а уже завтра нюхаешь ирландское рагу в компании с дикими приемными детишками.

От сожаления о том, как все сложилось с Дарси, у него сжималось сердце, словно он вдохнул полные легкие черного дыма. Конечно же, Бэк понимал ее точку зрения, когда он единолично принял решение, то принизил свободу ее воли, но использовать это сейчас, чтобы отказаться от самого лучшего, что с ними случалось?

Неприемлемо.

Он выпил залпом полбутылки воды, чтобы охладить свое пересушенное горло и снова посмотрел на Люка.

— Я никогда не говорил тебе спасибо.

Его брат нахмурился.

— За что?

— За то, что спас мою жизнь.

Люк коротко фыркнул.

— Благодаря тебе я срубил куш на последней Битве Значков. Думаешь я позволю сгореть своему источнику доходов?

— Тогда, пошел ты.

— Знаешь, Бэкки, — сказал Люк своим отцовским тоном, подразумевающим, что дальше последует грандиозная речь. — Может быть, дело в синдроме среднего ребенка, но иногда мне кажется, что ты забываешь о том, что мы твоя семьи и нет ничего, и я действительно имею в виду ничего, что мы ни сделали бы для тебя. Войти в горящее здание и вытащить твою тупую пуэрториканскую задницу оттуда? Это просто часть сделки. Конечно, я был бы признателен, если бы ты не возводил меня на пьедестал героя каждый гребаный раз. В конце концов, я старше, — с улыбкой в глазах, он положил свою руку в перчатке на плечо Бэка. — Semper fraternus.