Возрождение

— Браконьеры на западной окраине леса объявились, лагерь разбили. Деревья рубят, зверьё бьют. Нехорошие людишки, нужно выгнать их из леса.

— Да дорогой, — Милана поцеловала мужа и стала собирать ему узелок с едой, — я всё сделаю, как ты велишь.

Лесничий, взяв узелок, сунул за пояс большой топор и вышел из дома.

Со своего места мне было видно, как он зажег на крыльце фонарь и захлопнул за собой дверь.

Вот бы проследить за ним. Мне почему-то показалось, что он чего-то не договаривает. А что, если именно Тэд и есть этот оборотень, который терроризирует деревню? И ночами он шатается по лесу. Я вполне могу его представить в роли огромного медведя.

По-моему такие же мысли пришли в голову Леголаза. Мы с ним понимающе переглянулись. Другие же члены нашей кампании увлеклись разговором с хозяйкой дома. Женщины, что говорить.

Я вновь взглянул на Милану, и сглотнул слюну. Вот бы сейчас с ней и на пуховые перины, покувыркаться….

День был долгий, путь длинный и всем уже хотелось спать.

Хозяйка положила нас в двух спальнях. В одной разместились девушки, в другой мы с Леголазом.

Оставив в спальне горящую свечу, женщина пожелала спокойной ночи и покинула нас, закрыв за собой дверь.

В комнате стояли два топчана, крытые мягкими мехами.

— Ты как думаешь, — спросил я следопыта, — не этот ли Тэд и есть этот таинственный оборотень?

— Да я только об этом и думаю, — ответил Леголаз, хотя мечтательный взгляд его глаз говорил о том, что думает следопыт совсем о другом.

Я упал на свой топчан и почувствовал, как же сильно устал за этот день. Меха приятно обволакивали моё уставшее тело. Леголаз же напротив, ворочался и крутился в своей постели.

Я смежил веки и провалился в сон.

Во сне за мной гонялась Милана, обнажённая по пояс и весело хохотала. Я, опасаясь её мужа, убегал от неё по бесконечным комнатам. Наконец, она меня загнала в своей спальне на большую деревянную кровать, откуда я уже не мог убежать, и, повалив меня на неё, навалилась грудью на моё лицо.

— Возьми меня, возьми миленький, — жарко шептала мне красавица, засовывая мне в рот большой коричневый сосок, — Тебе сегодня всё можно, Тедди разрешил.

Попав в рот, сосок перекрыл мне дыхание, и я стал задыхаться, а Милана продолжала сладострастно шептать мне на ухо.

— Бери, бери меня глупенький.

Задыхаясь, я попытался судорожно вздохнуть и проснулся. Край подушки попал мне в рот и перекрыл приток свежего воздуха.

Некоторое время я лежал, глубоко дыша, весь мокрый от пота.

Переведя дух, я понял, что лежу в полной тишине. Мне не хватало привычного храпа следопыта

Я приподнялся на топчане. Так и есть — постель Леголаза была пуста.

Ох, набедокурит он сейчас, Дон-Жуан недоделанный. Тедди ему быстро хотелку открутит.

Я встал, натянул на себя штаны, подпоясался поясом с кинжалами и направился к выходу из спальни.

По моим подсчётам сейчас было что-то около трёх ночи. Нужно было найти сладкую парочку до тех пор, пока Тедди не вернулся домой.

Распахнув дверь спальни, я вышел в сени.

Толкнув первую попавшуюся дверь, я попал в горницу.

Лившийся из единственного окошка тусклый свет освещал стол, за которым мы ужинали.

Вспомнив, какой умопомрачительный запах был у похлёбки за ужином, мой живот подал сигнал урчанием.

Взяв с полки миску, я подошёл к котлу. Запах поднимавшийся из него, ещё сохранил с ужина вкусные нотки.

Я опустил в котёл черпак и помешал в нём, стараясь поднять со дна опустившуюся гущу. Пару раз черпак цеплялся за мослы с мясом, но поднять на поверхность было их трудно — они постоянно соскальзывали вниз.

Прекратив безуспешные попытки, я зачерпнул черпаком суп и вылил его в миску. Второй черпак, всё-таки смог зацепить, не успевший опуститься на дно мосол.

Я потащил его на себя и с оторопью уставился на смотрящий пустыми глазницами на меня человеческий череп.

Ох, ни фига себе…

Черпак выпал у меня из рук назад, в котёл с похлёбкой.

Ну надо же, наши радушные хозяева человечинкой балуются, да ещё и гостей своих ею потчуют.

Тут я вовремя вспомнил, что от похлёбки за ужином я благоразумно отказался, и мне стало легче, ибо к моему горлу уже стали подступать рвотные позывы.

Тарелка с уже налитым супом полетела в котёл и, пуская пузыри, стала опускаться на дно.

Нате, остановились на ночлег у оборотня, мля.

Леголаз! Точно! Тедди, наверное, тихонько вернулся домой, пристукнул спящего следопыта и утащил куда-нибудь к себе на ледник, где хранит запасы человечины.

Тревога за нашего стрелка напрочь выбила из меня подступающую к горлу тошноту.

Достав из ножен кинжал, я вышел из горницы и стал дальше продолжать поиски пропавшего друга.

Вторая дверь открыла передо мной проход, уходящий под дерево. В роли пола здесь выступал уходящий вниз спиралью огромный корень дуба.

С каждым шагом спуска становилось всё холоднее и холоднее. Спустившись по корню, я попал в большую пещеру.

В темноте я мало что видел, зато явственно слышал чьи-то всхлипывания.