Возрождение

Она сразу же оказывается на мне, ведь она стоит ближе к двери. Плечо, взметнувшееся со стороны, выбивает меня из колеи. Я прихожу в себя, хватаю ее за руку, но она легко выкручивается. Мы сражаемся за дверную ручку в равных силах, подошвы наших сапог издают писк на плитке.

Но мое сердце не со мной. Часть меня нуждается в том, чтобы поделиться тем, что я узнала, и та, другая часть меня думает, что Джордан заслуживает правды. Кроме того, ни одна из нас не хочет серьезно навредить другой.

Когда Джордан делает захват вокруг моего туловища, я висну в ее руках.

— Сдаешься? − спрашивает она.

− Да.

Она отпускает меня, и я опускаю голову на ее плечо.

− Соф, пожалуйста. Поговори со мной. Мы ведь семья, помнишь?

Я шмыгаю носом, чувствуя себя мерзко. Из-за пребывания за территорией лагеря я стала более мягкой. Это одна из черт Софии, без которой я могла бы обойтись.

− Я все вспомнила.

− Разве это не хорошо?

− Должно быть, не так ли? Я думала, что вспомню и все будет хорошо, но на самом деле, я вспомнила, и все очень плохо, − холодок пробегает по моей спине, как пальцы по клавиатуре. Я приподнимаюсь, чтобы сесть на раковину, и Джордан садится рядом со мной.

− Насколько плохо?

− Очень плохо. Вчера утром я была обеспокоена, ведь считала, что какие-то плохие люди преследовали меня. Но я и была с этими плохими людьми, просто не помнила об этом. Забавно, не так ли? В извращенном смысле, я имею в виду.

Она прикусывает ноготь большого пальца.

− Ты не плохой человек. Теперь сделай мне одолжение и начни с самого начала.

− Точно, − если я собираюсь втянуть ее в это, если собираюсь поднять ад и сравнять лагерь с землей − хотелось бы − то, по крайней мере, я могла бы сделать это правильно. Так что я рассказываю Джордан о своей миссии, обо всем, чем Мэлоун поделился со мной. Я рассказываю ей о КиРТе и о том, как влюбилась в Кайла и как увидела ту историю в новостях про био-бомбу.

Я рассказываю ей о том, как начала изучать это, и, как обнаружила, что Доктор Уилсон − наш Доктор Уилсон − был подозреваемым преступником, связанным с международной организацией гангстеров, известных как «Четыре». Я рассказываю ей о том, как все файлы ЦРУ насчет «Четыре» засекречены, но как только я начала подбирать ключевые слова и имена, я смогла собрать все воедино.

Я рассказываю ей о том, что «Четыре» вовлечены во все виды оружейных сделок: покупка и продажа политических тайн, научные исследования, разработка и продажа высокотехнологических и неврологических оружий. Их подозревают в связи со всеми видами биотехнологических компаний, вроде «Прометея 3». И у них есть четыре операционных директора, одного из которых зовут Джордж Мэлоун, он же Рид Харрис. Рид, а не читай

(в англ. языке имя Рид созвучно с глаголом «читать») как раньше продолжали говорить мне мои искореженные воспоминания.

Я жду пока Джордан скажет что-то, но думаю я перегрузила ее микросхемы. Она невыразительно пялится в пол. Я отхожу от тяжелой информации и применяю новую тактику.

− Уилсон был частью команды, которую Мэлоун использовал для взлома лаборатории генной инженерии в течении лета и для того, чтобы украсть чертежи с целью создания целевых вирусов. Она называлась «Точный Проект». Мэлоун продал информацию террористам, и они применили оружие в Нью-Йорке. Уилсон умер, когда ЦРУ попыталось развалить продажи.

Джордан закрывает глаза.

− Вот…вот…вот, черт.

− Ух ты. Если я лишила тебя дара речи, может быть, я смогу сделать невозможное и тоже сбежать.

Она приходит в себя, чтобы снова начать грызть палец.

− Сбежать? Минуточку. Ты говоришь мне, что выяснила все это. А потом что? Ты уже знала о Кайле?

− Нет, − я спрыгиваю с раковины, подношу руки под кран и пью немного воды. Я говорила слишком много, и не рассказала ей и половины. Хотя, если я уйду сейчас, то скорее всего, потеряю возможность. Только благодаря удаче никто не входит в уборную так долго, а удачи у меня, кажется, не много в запасе.

Избежав легкого обезвоживания, я продолжаю историю, расхаживая, потому что не могу больше сидеть.

− Мэлоун сказал мне, что террористы убили мать Х, и теперь они преследуют ее ребенка. Все это было правдой. Сара Фишер работала на «Прометей 3». Люди Мэлоуна выследили ее, убили ее заместителя в течение лета и обнаружили, что ее ребенок был в КиРТе. Неудивительно, что он не рассказал мне, кем были так называемые террористы. Они — это мы.

И когда я рассказала все Мэлоуну, то думала, что Кайл был в опасности − в какой из них? Тем призрачным врагом была я. Больше никто. Подозревает ли Мэлоун, что я что-то обнаружила?

Я не должна предполагать, иначе окажусь в клетке, как Кайл. Легко видеть врагов там, где их нет − пятьдесят одна вариация на эту тему предостерегла нас от паранойи в этой области. Это то, что ослепило меня в КиРТе, то, из-за чего я пришла к выводу, что Кайл был моим врагом, а не моей целью.