Возрождение

Наконец Джейкобс заявил, что на сегодня его целительная сила истощилась. Не знаю, как насчет исцеления, но он в самом деле явно устал. Вымотался до смерти. Лицо его оставалось сухим, но рубашка прилипла к груди. Когда он отступил назад от неохотно расходившейся толпы верующих, которые не успели исцелиться (многие наверняка поедут за ним на следующее выступление), то споткнулся. Эл Стампер вовремя подхватил его, и на сей раз Джейкобс не отказался от помощи.

— Помолимся, — сказал Джейкобс. Он задыхался, и у меня появились опасения, что он сейчас свалится в обморок или его хватит инфаркт прямо на сцене. — Вознесем хвалу к Господу, как мы возносим к Нему мольбы. А затем, братья и сестры, Эл и Девина с «Госпел-Пташками» проводят нас песней.

На этот раз он даже не пытался встать на колени, но его паства их преклонила, включая нескольких из тех, кто вряд ли надеялся еще раз сделать это в земной жизни. Послышался шорох одежды, который почти заглушил звуки рвотных спазмов рядом со мной. Я обернулся как раз вовремя и успел увидеть, как клетчатая рубашка Хью исчезает за дверями шатра.

Я нашел его под фонарем в пятнадцати футах от шатра. Он стоял, согнувшись пополам и упираясь руками в колени. Похолодало, и лужа у его ног слегка дымилась. Хью содрогнулся в рвотном спазме, и она увеличилась. Когда я коснулся его руки, он дернулся и зашатался, чуть не упав в собственную блевотину. Обратный путь мог бы оказаться весьма ароматным.

Хью бросил на меня панический взгляд животного, оказавшегося в ловушке лесного пожара. Потом расслабился и выпрямился, вытащил из кармана старомодную фермерскую бандану и вытер ей рот. Руки у него тряслись, лицо заливала мертвенная бледность. Отчасти в этом был виноват безжалостный свет фонаря — но только отчасти.

— Прости, Джейми. Ты меня напугал.

— Я заметил.

— Это все от жары, наверно. Может, поедем уже? Пока народ не ломанул.

Он двинулся к «Линкольну». Я коснулся его локтя. Он уклонился. Нет, не совсем так. Он шарахнулся.

— Что случилось? На самом деле?

Он ответил не сразу — продолжал идти к дальнему концу парковки, где ждала его детройтская махина. Я шел рядом. Подойдя к машине, он положил руку на покрытый росой капот, словно ища поддержки.

— Призматика. Давненько мы с ней не виделись. Я почувствовал ее приближение, когда он исцелял последнего — парня, которого парализовало ниже пояса после аварии. Когда тот встал с кресла, все обрело резкость. Стало четким. Понимаешь?

Я не понимал, но все равно кивнул. Позади нас паства радостно хлопала и распевала во все горло «Как же я люблю Иисуса!».

— Потом… когда Преп начал молиться… цвета. — Хью взглянул на меня. Губы его дрожали, и он словно бы постарел на двадцать лет. — Они были такие яркие, что все распалось на части.

Он ухватился за мою рубашку с такой силой, что оторвал две пуговицы. Это была хватка утопающего. В его расширенных глазах стоял ужас.

— Потом…. потом все части снова собрались в одно целое, но цвета не исчезли. Они танцевали и извивались, как северное сияние зимней ночью. А люди… это были уже не люди.

— А кем они были, Хью?

— Муравьи, — прошептал он. — Гигантские муравьи, такие, наверно, живут в тропических лесах. Коричневые, черные и рыжие. Они смотрели на него мертвыми глазами, а из пастей у них капал этот их яд, муравьиная кислота. — Он испустил долгий прерывистый вздох. — Если я еще раз увижу что-нибудь подобное, я покончу с собой.

— Но сейчас все прошло, так ведь?

— Прошло. Слава Богу.

Он вытащил из кармана ключи и уронил в грязь. Я подобрал их.

— Я поведу.

— Да, давай уж ты. — Он двинулся к пассажирской дверце, потом взглянул на меня. — Ты тоже, Джейми. Я повернулся к тебе, смотрю — а рядом со мной гигантский муравей. Ты обернулся… посмотрел на меня…

— Хью, не было этого. Я вообще не сразу заметил, что ты вышел.

Он словно бы не услышал.

— Ты обернулся… посмотрел на меня… и, кажется, попытался улыбнуться. Вокруг тебя играли цвета, но глаза у тебя были мертвые, как у всех остальных. А во рту полно яда.

Больше он не произнес ни слова, пока мы не подъехали к большим деревянным воротам «Волчьей пасти». Они были закрыты, и я начал вылезать из машины, чтобы их отпереть.

— Джейми…

Я повернулся к нему. Лицо у него немного порозовело — но только немного.

— Больше не упоминай при мне его имени. Никогда. Если произнесешь его — ты уволен. Все понятно?

А как же. Но это не значило, что я собирался все так и оставить.

9

ЧТЕНИЕ НЕКРОЛОГОВ В ПОСТЕЛИ. СНОВА КЭТИ МОРС. ЛАТЧЕС.

Как-то утром в начале августа 2009 года мы с Брианной лежали в постели и просматривали некрологи. Благодаря какому-то компьютерному гиковскому фокусу Бри умела собирать извещения о смертях из десяти ведущих американских газет в один алфавитный список.