Возрождение

Справа стояли полки, уставленные коробками, похожими на посеребренные сигаретные блоки… только сигаретные блоки не гудят, как усилители в режиме ожидания. На полу стояла еще одна коробка, зеленого цвета, размером с отельный мини-холодильник. На коробке стоял монитор. Джейкобс мягко хлопнул в ладоши, и монитор зажегся. По нему побежали разноцветные столбики — красные, синие и зеленые. Они поднимались и опускались будто бы в такт дыханию. С точки зрения развлекательной ценности — не чета «Большому Брату».

— Так вот где вы работаете?

— Да.

— А где оборудование? Где инструменты?

Он указал сначала на «Мак», затем на монитор.

— Там и там. Но самое главное… — Он приставил палец к виску, словно пистолет. – Тут. Ты сейчас находишься в самой продвинутой в мире электронной лаборатории. Мои здешние открытия затмевают все сделанное Эдисоном в Менло-Парке. Они могли бы изменить мир.

«Вот только к лучшему ли?», — подумал я. Мне не нравился тот мечтательный взгляд первооткрывателя, которым он окидывал это полупустое помещение. Но и бредом его заявления я считать не мог: в посеребренных блоках и зеленой коробке таилась какая-то сила. Я будто бы стоял рядом с работающей на полную катушку электростанцией, да так близко, что можно было почувствовать, как в зубных пломбах играют шальные вольты.

— Сейчас я генерирую электричество посредством геотермики. – Джейкобс похлопал по зеленой коробке. – Это геосинхронный генератор. К нему подведена трубка, диаметром не больше, чем на молокозаводе средних размеров. И все же, трудясь вполсилы, эта машинка выдает достаточно сверхнагретого пара, чтобы обеспечить электричеством не только «Латчес», но и всю Гудзонскую долину. А на полной мощности она может вскипятить целый водоносный пласт, словно воду в чайнике. Правда, это все равно что рубить сук, на котором сидишь. – Джейкобс весело рассмеялся.

— Это невозможно, — сказал я. Но ведь удалять мозговые опухоли и сращивать позвоночники с помощью святых колец тоже вроде как невозможно.

— Уверяю тебя, Джейми, что это не так. С генератором чуть побольше этого, — а все детали для него можно заказать по почте, — я мог бы осветить все Восточное побережье, — спокойно, без хвастовства, сказал Джейкобс. – И я не делаю этого только потому, что производство энергии меня не интересует. Пусть мир потонет в собственных отходах; по мне так он большего и не заслуживает. Для моих же целей геотермика – тупиковый вариант. – Джейкобс задумчиво уставился на бегущих по экрану компьютера лошадей. – Я ожидал большего от этого места, особенно летом, когда… В общем, неважно.

— И все это работает не на электричестве в его сегодняшнем понимании?

— Нет, конечно. – Джейкобс смерил меня взглядом, полным веселого презрения.

— Значит, на тайном электричестве.

— Именно. Так я его называю.

— На том самом, которого за все эти годы после Скрибония так никто и не обнаружил. Кроме вас. Священника, мастерившего на досуге игрушки на батарейках.

— Да нет, о нем знают. Или знали. В своем трактате «De Vermis Mysteriis», написанном под конец пятнадцатого века, Людвиг Принн упоминает о нем. Он называет его potestas magnum universum, то есть силой, которая движет вселенной. Принн тут цитирует Скрибония. С тех пор как я покинул Харлоу, я посвятил свою жизнь potestas universum, ее поискам и обузданию.

Мне бы очень хотелось верить в его невменяемость, но исцеления и те странные трехмерные портреты, которые он создавал в Талсе, говорили об обратном. Может быть, самым важным было то, соврал он или нет насчет отправки на покой Ч. Дэнни Джейкобса. Если он покончил с чудесными исцелениями, то моя миссия выполнена. Так ведь?

— Чтобы понять, как мне удалось так далеко продвинуться и открыть столько нового в одиночку, — начал вещать Джейкобс, — ты должен признать, что во многих смыслах наука так же капризна, как модная индустрия. Испытание «Тринити» в Уайт-Сэндс произошло в 1945. Четыре года спустя русские взорвали свою первую атомную бомбу под Семипалатинском. В 1951 в Арко, штат Айдахо, впервые произвели электричество путем ядерного деления. В последующие полвека электричество превратилось в некрасивую подружку невесты, а ядерная энергия – в прекрасную виновницу торжества, по которой все вздыхают. Скоро дурнушкой станет деление ядра, а красавицей – синтез. Что до исследований самого электричества, то гранты и дотации иссякли. И, что еще важнее, иссяк интерес. Сегодня электричество считается древностью, несмотря на то, что любой современный источник энергии должен быть преобразован в амперы и вольты.

Мой лектор потихоньку приходил в ярость.