Возрождение Атлантиды

— Ты не той женщине приказываешь, парниша. И если ты из разряда сверхъестественных вредителей, ты не ту женщину собираешься съесть.

Она на полушаге развернулась, съежилась в защитной позе, думая, как же ей защититься ото всех четырех.

Когда у одного из них достаточно немертвой силы, чтобы поднять дом.

— Такая неистовая! Съесть тебя? Я не вампир, неистовая. Но должен признаться, что по какой-то причине мысль о том, чтобы попробовать тебя мне не кажется уж такой отталкивающей. А я ведь даже еще не видел твоего лица. Так что, кто из нас использует контроль над разумом?

Его беззвучный смех проник в ее разум, кипящий: сексом. Волна жара омыла ее, накрыла ее, окутала ее.

— Я надеюсь, что ты не ждешь ответа на этот вопрос, — пробормотала она, чувствуя, что ее лицо вспыхнуло, и радуясь темноте. — Что за идиотка испытывает сексуальное желание, когда ее жизнь в опасности? В следующий раз я надену облегающую ночную рубашку и отправлюсь в подвал с хоккеистами — серийными убийцами.

Она отпрянула от всех них — от вероятного расположения парня со способностями контроля над разумом и от отморозков. Но одна женщина не имеет ни малейшего шанса против всех четверых.

Райли глядела, сжав кулаки так крепко, что ее ногти впились в ее ладони, когда пьяные парни двинулись, окружая ее. Горькая вонь их немытых тел утроила тошноту, с которой она боролась, и она зажала свой рот, когда ее желудок попытался взбунтоваться.

Она никогда не сможет победить всех троих, а убежать теперь было невозможно. Не только от них, но и от незнакомца, который шептал в ее голове. Но, по крайней мере, она могла ударить и выбить дурь из любой части тела, которая попадет в ее досягаемость.

Они не получат ее без борьбы.

— Оставайся на месте. Я разберусь с этими бандитами. А потом, анэша, мы немного поговорим о том, как ты передаешь эмоции через ментальный зонд. Даже не думай о том, чтобы попытаться от меня сбежать.

Райли отступила на шаг, когда коренастый, мускулистый мужчина перед ней потянулся, как будто хотел схватить ее за грудь. Она смогла унюхать в его дыхании пиво и кислый запах чего-то покрепче.

— Давай, детка, подари нам поцелуйчик, — он поморщился и издал громкий звук поцелуя, а остальные отморозки разразились хохотом.

В ее горле опять поднялась тошнота при мысли о том, что любой из них коснется ее. Она сделала вид, что отступает, а потом размахнулась ногой со всей яростью, которая была у нее внутри, целясь прямо в промежность ублюдка.

И попала, сильно.

Он взвыл, схватившись за промежность, и свалился на песок, как большой, уродливый камень. Райли отступила назад, и отморозок позади нее схватил ее за плечи, его грязные пальцы впились в ее кожу через легкую куртку. Она зашипела от боли, и в ответ шипение чистой мужской ярости обожгло ее мозг. Позади нее кто-то проревел гневно в небеса.

Не просто кто-то — он.

Мужчина, который держал ее, задохнулся и отступил от нее.

Она покачала головой из стороны в сторону, пытаясь уследить за всеми тремя сразу.

По крайней мере, тот парень на земле, казалось, никуда больше не денется. Он лежал там, скуля и бормоча странным голосом. По крайней мере, один — ноль в ее пользу.

А потом она заметила его. Черная тень превратилась в высокую фигуру, которая бежала к ней так быстро, что, казалось, будто его ноги вовсе не касались земли.

На нее нахлынула сила полная ярости и гнева. Ее кожа заледенела при подобном ощущении.

Она или была спасена, или совсем пропала.

Глава 5

Конлан старался дышать, почти ослепленный красной пеленой ярости, которая наполнила его, душила его, угрожая затуманить его зрение. Ярость берсерка.

Он был рад ей. Принял ее в себя.

Подняв руки, он начал переносить воду из моря. Она поднялась в воздух осколками, обернувшись в лед при подъеме. Он начал метать ледяные клинки в свои цели — стрелы из лука Посейдона.

Мужчины с криком падали на спину, когда острая, как бритва смерть врезалась в их плоть.

— Вы к ней не прикоснетесь. Никогда, — прорычал он, когда требовательно поднял свои руки. На свете океаны Посейдона доминировали.

А воины Посейдона правили в океане.

Он был Высоким Принцем и первым из Воинов, и он их уничтожит за то, что они посмели прикоснуться к ней.

Прибой закипел у прибрежного песка, гребни волн, поднявшиеся до невообразимых высот, казалось, пребывали в поисках своей жертвы. Конлан резко опустил руки вниз, прицеливаясь. Он приказал буйству войн еще подняться, все выше и выше.

Его ярость усилилась, угрожая разрушить его контроль. Красная пелена все больше затуманивала его зрение. Получить возможность ударить в ответ после стольких лет беспомощности.

В его разуме зазвучал насмешливый смех Анубизы.

У него была проклятая проблема.

Потом он почувствовал прикосновение — внутри себя. Прикосновение смелости, неповиновения.

Свет для его тьмы. Сострадание к его безжалостности.

Его взгляд метнулся к съежившейся на песке женщине, она подняла руки, чтобы защититься от нападающих на нее ублюдков. Среди всего этого у нее хватило энергии, чтобы ответить на его безумие.

Ради нее он их размажет. Направит воду, чтобы снять плоть с их костей.