Возрождение Феникса. Том 9

— Как покинуть?! — распахивает она свой восхитительный ротик, но сразу же смущается и пристыженно прячет в рассыпавшихся волосах покрасневшее лицо. — Нет, не отвечай. Мне стыдно за свой вопрос, я не должна сомневаться в своем избраннике. Если тебе предстоит далекий путь, я хочу быть рядом… если можно, — смущенно добавляет она в конце. — А если нет — я и ждать тебя готова столько, сколько потребуется!

Ох, Отец-император! Слышал бы ты эту невинность, эту слепую веру в своего любимого! Думаю, тогда даже твой суровый каменный лик раздобрился бы на самую малость. Что уж говорить обо мне. Улыбка умиления сама пляшет на моих губах.

— Я должен еще раз спросить, — больших сил стоит не смотреть на разгоряченно вздымающуюся грудь княжны. — Ты уверена в только что произнесенном тобой? Ведь так и случится, Лиз. Либо ты проведешь вечность со мной в звездных странствиях, либо эту же вечность будешь ожидать меня из дальних странствий.

— Ты… ты отговариваешь меня? — с тревогой в голосе спрашивает Лиза. — Неужели… я… я тебе не нравлюсь? — и сейчас на ее лице из всех выражений преобладает страх, хоть возбуждение и не улетучивается.

Я чуть отстраняюсь. Неприкрытым плотоядным взглядом окидываю утонченные изгибы стройного тела княжны. Лиза отводит руки в стороны и вытягивается, давая рассмотреть себя полностью.

— Разве у тебя мало поклонников, чтобы сомневаться в своей красоте? — усмехаюсь. — Такая, как ты, не может не нравится. А твои фракталы — раскрытые или нет — делают тебя ценнее во сто крат в качестве матери будущих детей. Извини за откровенную правду, Лиз.

— Не извиняйся, — томно шепчет она, несказанно возбудившись от радостной новости. Ее ценят! И она больше не боится быть отвергнутой. — Я понимаю, ведь давно я тебе сама говорила о твоих потомках… Я хотела, — потупила она взор, — чтобы ты осознал мою ценность в этом плане.

Невольно представляется куча детишек с серебристыми волосами.

— Я давно хочу быть твоей, — в нетерпении шепчет красавица, изнывая от страсти. Ладони девушки скользят по ее бедрам.

Заставлять даму ждать совсем неправильно, поэтому я снова притягиваюсь к идеальному женскому телу. Мои руки жадно шарят по мягким выпуклостям.

— Раз все вопросы сняты, — шепчу я между поцелуев в розовые распухшие уста. — Я готов взять тебя в жены, Елизавета Бесонова.

— Правда? — щенячий восторг вспыхивает в ее глазах.

— Слово Владыки сказано, — впиваюсь ей в губы.

Прочная экипировка из смесовой ткани трескается от одного моего касания. Из черных одежд показывается бархатная бледная кожа грудей и живота. Лоскуты куртки и штанов еще остались на сексуальном теле, но они лишь подчеркивают красоту девушки и с новой силой распаляют голод, что пробуждается внутри.

Стук в дверь прерывает наши поцелуи.

— Кого еще принесла ненастная, — шепчу я, оторвавшись от сладостного женского тела. Лиза протяжно вздыхает, когда мои руки покидают ее изгибы.

Запахнувшись в халат, отворяю дверь. И застываю в немом удивлении.

В коридоре, помимо дружинника и персидского визиря, стоит вереница смуглых девушек в броских шелковых нарядах. Персиянки изящные, с узкими талиями и пышными бюстами. Белозубые улыбки сияют на темных лицах. Шелка прикрывают лишь бедра и вершины грудей, оставляя на обзор длинные ноги, плоские животы и пышности сверху. Часть девушек держит в руках бутылки вина и подносы с фруктами. Сверкает гроздь изумрудного винограда на ближайшем серебряном подносе.

— Владыка, — дружинник кивает на девушек. — Сказали, что эти красотки вам в подарок. Вот и впустили.

— Тахмасиб Седьмой желает приятных снов огненному Атару, — кланяется визирь. — И чтобы Солнцеликий не скучал, шах жалует вам изумруд своего гарема. Это лучшие мастерицы во всей Персии. Их касания способны утолить мужской голод, а пение и танцы усладить эстетический слух и взгляд самого привередливого знатока искусств. Шах ручается, что вы будете довольны провести с ними ночь.

Ну Тахмасиб! Ну подсунул ты мне дилемму. Я даже не знаю, что сказать. Прогонять как-то невежливо, но и не горю желанием устраивать танцы с плясками на ночь глядя. Как же меня вас спровадить, но чтобы это не выглядело оскорблением Дома Тамхмасиба? Восточные обычаи очень уж щепетильны в этом плане.

— Забирайте своих мастериц! — раздается звонкий голос за моей спиной, и в широкой двери справа от меня появляется статная Лиза. Лоскутья экипировки висят на ее прекрасной фигуре, нещадно разжигая воображение. — Досуг Солнцеликого Атара сегодня занят его невестой! Мне сделали преддожение и я ответила согласием!

Визирь с ожиданием оглядывается на меня.

— Солнцеликий?

Я поворачиваюсь к княжне, и она отвечает обеспокоенным вопрошающим взглядом. Утвердительно киваю. А пускай посылает их куда подальше.

— Вы слышали мою невесту, — наигранно вздыхаю. — Мне очень жаль отказывать Тахмасибу, ведь сейчас его витязи сражаются с хаоситами. Но я сделал предложение своей возлюбленной будущей супруге и в столь важный момент нашей совместной жизни не могу отвлекаться на танцовщиц, сколь прекрасными и утонченными они бы ни были.