Возрождение ковчегов

Она увидела, что Аэро смотрит на нее (их Маяки по-прежнему пульсировали вместе), и поняла, что он прочел ее мысли и знает о чувствах к Калебу. Майра зарделась, а по спине пробежал холодок. Они еще не говорили о том, что случилось той судьбоносной ночью, и Майра не единственная не знала, как быть: Аэро был тогда с Рен. Майра поспешила отвести взгляд и закрыть свои мысли для Аэро, однако последнее у нее не очень-то получилось.

Маяк вспыхнул ярче.

«Мы теперь связаны, – мысленно сказал ей Аэро. – Навсегда».

Наконец они дошли до Мемориальной церкви и проследовали сводчатым проходом. Крышу снесло, зато стены – пусть и опаленные – продолжали стоять. Ползун шел впереди, он вместе с сородичами нес тело Ищуньи, завернутое в багряную мантию оружейников. Ищунью опустили в вырытую утром могилу. Ползун встал над телом, и на глаза у него навернулись слезы. Когда он пригладил шерстку на руке Ищуньи, Майра внезапно и четко поняла: он ее любил.

И вдруг произошло чудо.

Маяк на руке Ищуньи вспыхнул, озаряя разрушенную церковь изумрудным светом, и текуче раскрылся. Следующим носителем от Седьмого ковчега он выбрал Ползуна.

Зачарованно глядя на браслет, Ползун взял его и бережно поднял на ладони.

– Золотой Круг… – прошептал он.

Вся стая склонилась перед ним:

– Да защитит нас Золотой Круг. Мы поклоняемся Свету во Тьме. Да не угаснет Свет, пока мы живы…

Майра произнесла молитву вместе с ними – хор голосов наполнил церковь. Одним плавным движением Ползун надел Маяк. Браслет вспыхнул и сам застегнулся у него на запястье. Ползун крепко зажмурился и покачнулся, но Рубака успела подхватить его. Майра через свой Маяк коснулась разума Ползуна, соединилась с ним. Чувство было, что она обращается к старому другу: «Теперь носитель – ты, Ползун. На какое-то время ты почувствуешь, что потерялся, но это твой разум сливается с Маяком. Сегодня ночью обязательно отоспись».

«В нашем полку прибыло», – добавил Аэро.

Услышав их голоса у себя в голове, Ползун вытаращил глаза.

– Невозможно… – изумленно прорычал он, и тут его глаза сделались еще больше: – Ищунья… тоже здесь… внутри Маяка. Я чувствую… она не до конца мертва.

Да, это была чистая правда: носитель никогда не умрет. Маяк сохранит его или, скорее, его воспоминания, суть, мысли и чувства. А из чего вообще состоит человеческое сознание?

Майра и сама не знала. Была ли, например, Элианна Уэйд у нее в голове именно Элианной Уэйд? Или же некоей копией Элианны Уэйд из памяти Маяка? Выяснить было невозможно, но разве это имело значение? Маяк нашел себе нового носителя, а Ищунья обрела жизнь за пределами физической оболочки.

То есть по-настоящему не умерла.

В конце каждый бросил в могилу по камню, со словами:

– Мы рождены в Темноте под Землей и в Темноту под Землей вернемся. Да защитит тебя Золотой Круг, и да не угаснет его Свет.

Когда Майра бросала в могилу свой камень – кусок обсидиана, рожденного в пламени Конца, – сердце у нее обливалось кровью. Тело Ищуньи почти полностью скрылось под насыпью, но лишенное Маяка запястье все еще выглядывало наружу.

– Да не угаснет его Свет, – прошептала Майра.

У выхода ее дожидался Аэро. Вместе они покинули церковь и отправились назад в Первый ковчег. Война закончилась, но настоящая работа только начиналась. Они пересекли Гарвардский двор и пошли в сторону библиотеки Уайденера. Лифт с невероятной скоростью, от которой заложило уши, понес их вниз, на многие мили под землю. Майра чувствовала, как Аэро читает ее мысли, и заставила его покинуть их.

– Ну… ты все? – решил он спросить вслух.

Майра теперь слишком хорошо управлялась с Маяком. Победа над Драккеном сделала ее намного сильнее.

– Что – все? – вопросом на вопрос, стараясь не смотреть Аэро в глаза, ответила Майра.

– Приняла решение?

Майра уловила в его сознании мимолетный образ – как она лежит в объятиях Калеба. То есть Аэро точно все знает, той ночью он видел все. Майра с такой силой вытолкнула Аэро из своего разума, что тот пошатнулся. Вид у него был обиженный.

– Сама еще не знаю, – ответила Майра, ковыряя мыском пол кабины. – А ты?

– Знаешь… я не жалею о том, что произошло между мной и Рен, – быстро ответил Аэро. Он долго не мог подобрать нужные слова. – Думаю, прежде чем закрыть ту дверь навсегда, я… должен был узнать, что за ней.

– Так ты ее закрыл?

Щеки обжег румянец, ладони вспотели. Майра даже не знала – раз сама еще не определилась, – имеет ли право спрашивать о таком. Лифт продолжал спускаться; Аэро встретился взглядом с Майрой, и у нее вдруг закружилась голова.

– Вот мой ответ, – сказал Аэро и поцеловал ее.

Он целовал ее решительно, и она таяла, полностью отдаваясь чувствам. Их мысли переплелись, Маяки мерцали синхронно. Майра с Аэро тоже слились в объятиях, но вот лифт остановился, и дверь открылась.

– Вы опоздали, мисс Джексон, – тут же прозвучал голос Ноя.

Майра в смущении отстранилась от Аэро и как можно спокойнее ответила: