Екатерина Анифер

(Путешественница)

Возрождение. Найденная принцесса

Закутанная в темный плащ фигура соскользнула со стройного ареонского черного жеребца. Таких очень любили в империях за скорость, неприхотливость и выносливость. Но эта порода была редкой и дорогой. И использовали таких коней в основном в тех случаях, когда надо было быстро доставить послание в отдаленные места.

Фигура неслышным шагом подошла к двери и легонько постучала молоточком по медной табличке, прикрепленной к стене. Та отозвалась на удивление звонко, извещая хозяев о прибытии гостя. Через пару мгновений в двери открылось окошко и негромкий, с хрипотцой, голос спросил.

— Чего тебе надобно, странник? — звуки, что произносил привратник, выходили слегка шипящими.

Фигура протянула к окошку свиток, продетый в черный перстень с темно-красным, почти черным, камнем, и промолвила:

— Повелитель Гиперии, Харолан Део Алис, прозванный Карающим, повелел мне передать принцессе Елизавете Анионе Феликиане, временно находящейся на попечении монастыря Аэдас, послание. Часть послания велено передать в словах и лично принцессе. Наедине.

Окошко закрылось, зато с натужным скрипом открылась дверь. В узком проходе стоял сарс.

— Входи, но знай, что ты находишься в священном месте.

Фигура низко поклонилась и последовала за привратником, с интересом изучая всё вокруг. А посмотреть было на что. Монастыри Правильного Пути не предназначались для посторонних. Туда отправляли девушек из благородных семей для должной подготовки к браку. И то далеко не всех, а лишь тех, чьи родители обладали достаточным состоянием, чтобы оплачивать недешёвые услуги Монастыря. Для служителей монастыря все расы были равны, но только фениксы отправляли в Монастыри Правильного Пути своих дочерей с бурным прошлым. И если для остальных рас фраза: «Она прошла обучение в одном из Монастырей Правильного Пути» — это высокая похвала, то для фениксов это чуть ли не ругательство.

Монастыри не принадлежали никому и являлись неприкосновенными. Но и в случае вторжения послушники-сарсы могут оказать достойное сопротивление. Это малоизвестная древняя и почти исчезнувшая раса змеелюдей, владеющая смертельной магией. Даже если кто-то посмеет ворваться в каменную цитадель, вряд ли он сможет тягаться с древнейшими знаниями и силами служителей.

Монастырь снаружи окружен высокой и крепкой базальтовой стеной без окон и с единственной дверью. Внутри же раскинулся сад, полный неизвестных растений. И змей. На одну из них посланец чуть не наступил, залюбовавшись окружающим пейзажем. Змеюка недовольно зашипела на него и поползла дальше. Посланец нечего не сказал, но наблюдал теперь не только за экзотическими деревьями и цветами. Посреди сада высилось мрачное трехэтажное здание с четырьмя башнями. Окошки — высокие, но узкие — давали мало света.

«А я все удивлялся, почему у этих невест такой вид, будто их из склепа выпустили».

Провожатый подошел к монолитной стене здания — двери нигде не было видно — и нажал на определенный выступ в кладке. Потом толкнул стену впереди себя, и она бесшумно отворилась на манер двери. Войдя следом, посланец очутился в небольшой комнатушке с единственным окном почти у стены. Сарс сделал знак ждать его здесь, подошел к стене напротив входа и точно таким же образом открыл проход там. Входная дверь бесшумно затворилась, и посланец остался в полумраке. Свет из окна был крайне скудным, да и освещать практически нечего: две скамьи вдоль стен и голые камни. Время текло медленно, лениво. Вокруг не было слышно ни звука. Посланец, замерший посреди комнаты, не двигался. Наконец, внутренняя дверь открылась и другой сарс повелел посланцу следовать за ним. И они пошли. Через комнаты, коридоры, лестницы, многие из которых вообще не освещались. Наконец, на третьем этаже они вышли на галерею с внутренней стороны здания — внизу, в полностью изолированном от внешнего мира дворике, был небольшой садик со скамейками и фонтаном, где несколько девушек разных рас занимались рисованием и вышивкой.

Сарс открыл очередную дверь в стене, и они вошли в комнату с тремя окнами, шагов сорок в длину и тридцать в ширину. Обстановка довольно аскетична: небольшой шкафчик, узкая кровать, возле одного окошка столик, стул и два мягких кресла, возле кровати пушистый коврик. Все выдержано в черных и светло-голубых тонах.

«Интересный контраст, что-то в нём есть», — невольно отметил про себя посланец.

На кровати неестественно прямо застыла девушка. Первое, что притягивало внимание в хрупком создании — огромные черные глаза, густые брови и ресницы, а также голубоватого отлива волосы, крупными локонами спускающиеся на постель. Тонкое, бледное, чуть удлиненное лицо, где ярким пятном выделялись алые губы. Легкое, но полностью закрытое платье светло-зеленого цвета до пола с длинными рукавами. Ни вышивки, ни украшений. На вид ей сианов[1] 35, но посланник знал, что ей 48. Принцесса Елизавета.