Возрожденный Дракон

Проснулся Перрин в ту минуту, когда верный Лан стал трясти его за плечо. На фоне рассвета, вливающегося в распахнутую дверь, Лан был как тень, окруженная венцом сияния.

– Ранда нет! – сообщил мрачно Лан и быстро удалился. Впрочем, двух этих слов было достаточно.

Зевая, потягиваясь, Перрин вытащил себя из постели и в утреннем холоде набросил одежду. Неподалеку от его жилища шайнарцы волокли лошадьми тела троллоков в лес, причем большинство воинов двигались так, что становилось ясно: место им сейчас в постели, лежать бы и набираться сил. Исцеленному телу требуется время, чтобы восстановить крепость мускулов.

Живот у Перрина снова урчал от голода. Воин внюхивался в потоки ветра, надеясь, что где-то в лагере уже готовят завтрак. Теперь уже он, если нужно, поел бы и кореньев, пускай даже сырых, а не вареных. Но пахло не едой, а телами убитых Мурддраалов и троллоков, людьми, живыми и мертвыми, пряным духом коней и деревьями. И погибшими волками.

В другом конце долины-чаши, на склоне горы, жилище Морейн возвышалось, как боевой штаб. В дверь дома властительницы проскользнула Мин, а через несколько минут из дома-штаба вышли Масима, за ним Уно. Одноглазый воин-победитель вскоре скрылся в роще, поднимаясь к скале с остроголовой вершиной, вздымающейся над поселком. По другой тропе с холма спускался, хромая, еще один шайнарец.

Перрин направился к генеральскому приюту Морейн. Пересекая мелкий ручей, обдавший его восторгом плещущих волн, изморосью капель, он повстречался с Масимой. На усталом лице шайнарца по– особому ярко белел шрам поперек щеки, глаза его тускло блистали из– под бровей. На середине бурного потока он вдруг ухватил Перрина за рукав.

– Ты с ним из одной деревни, – прохрипел Масима. – Ты должен знать о нем все! За что лорд Дракон покинул нас? Какой на нас грех?

– Грех? Что ты выдумал? Ранд может идти, куда ему должно, не осуждая тебя и не восхищаясь твоими подвигами.

Но слова Перрина не успокоили Масиму; он продолжал удерживать воина, вцепившись в край его одежды, заглядывая ему в глаза, будто желая прочесть во взгляде соратника таимый ответ. Ледяная вода ручья уже залилась в левый сапог Перрина.

– Пойми же, Масима, – все дела лорда Дракона совершаются в соответствии с планом. Лорд Дракон никогда нас с тобой не оставит!

Или все же оставит он нас, бросит, мой обожаемый Дракон? А я? На его месте как бы мог поступить я? Бросить друзей, соратников?

Поразмыслив над словами Перрина, Масима кивнул:

– Да, теперь я все понял. Дракон выступил на тропу одиночества, дабы весть о его появлении громом грянула в дальних краях, куда он отправился. Мы тоже должны рассказать всем о Драконе. Так! – И он двинулся поперек потока, прихрамывая, бормоча себе под нос какие– то заклинания.

Хлюпая промоченным сапогом, Перрин поднялся по тропе к штабу– избушке Морейн и постучал в дверь. Никто не откликнулся. Немного повременив, воин переступил порог деревенского дворца.

Прихожая, где почивал Лан, убрана была скудно и просто, как хижина Перрина. К стене приколочена грубо сработанная кровать, на стене висела полка, из углов торчали вешалки и крючки для одежды и оружия. Лишь свет из дверного проема освещал помещение, да самодельные лампы на полке, и еще лучины из маслянистой смолёнки, торчащие из трещин в расколотых булыжниках. Узкими струйками над лучинами поднимался дым и слоился под потолком. Почуяв запах угара, Перрин наморщил чуткий нос.

Головой своей воин чуть-чуть не достигал потолка. А вот у Лойала затылок так и катался по нависающим доскам низкого свода, так что он предпочел как бы уменьшить свой рост, усевшись на кровать Лана и неуклюже согнувшись. Вызывая явное неудовольствие своего хозяина, подергивались заросшие пучками волос уши огир. Рядом с дверью, что вела в личную комнату Морейн, скрестив ноги, сидела на земляном полу Мин. сама же леди Айз Седай, погруженная в размышления, прохаживалась вдоль бревенчатых стен. Темные мысли не могли оставить ее. Три шага вперед – вот и все оружие королевы против мрачных догадок. Она поставила пространство себе на службу, но с каждым шагом изменялось ее лицо, покой покинул целительницу– королеву.

– Сдается мне, Масима слегка тронулся, – сообщил Перрин всему почтенному обществу.

– Чтобы с ума сойти, нужно сначала его иметь, – фыркнула Мин. – У тебя есть доказательства?

К Перрину повернулась Морейн, губы ее были сжаты в ниточку, заговорила она тихо. Чересчур тихо.

– Неужели сумасшествие Масимы – это главное, о чем мыслишь ты в это превосходное утро, Перрин Айбара?

– Да нет. Мне гораздо важнее знать, когда ускакал Ранд и почему он должен был нас покинуть. Кто видел его последним? – Перрин заставил себя встретить взор Морейн столь же спокойным взглядом. Далось ему это нелегко. Боец возвышался над стройной дамой, но имя ее звучало: Айз Седай! – Не вы ли изволили отослать его подальше, Морейн? Управляли вы им с этакой жестокостью, что он утратил терпение и уже готов был сделать что угодно, улететь в дальний край, но не держаться поближе к вашей юбке, верно?