Возрожденный любовник

По крайней мере, в этом она могла не сомневаться: даже если этот человек был знаком с ее родителями, семьей, родословной, ее саму он не знал. Она уже не та, что прежде: похищение, роды и смерть все в корне изменили.

Или разрушили, так будет точнее.

– Я знаю, что ты можешь мне помочь, – ответил он. – Как насчет этого.

– Ты ищешь прислугу?

Что сложно представить, учитывая численность персонала в этом доме… но не в этом дело. Она не хотела служить мужчине с каким бы то ни было намеком на интимность.

– Нет. – Сейчас он улыбнулся, и ей пришлось признать, он выглядел немного… добрым. – Знаешь, ты не обязана быть служанкой.

– Любая работа заслуживает уважения, – парировала она с высоко поднятой головой.

Этого она не понимала, пока все не изменилось. Дражайшая Дева-Летописеца, она была избалованной, изнеженной и корыстной девчонкой. И избавление от этих уродливых драгоценных одеяний эгоизма – единственный плюс всего случившегося.

– Не спорю. – Он склонил голову, словно представлял ее в другом месте, в другой одежде. Или же у него просто затекла шея, кто знает. – Я так понимаю, ты мать Хекс.

– Да, я женщина родившая ее.

– Я слышал, Дариус с Тором потом отдали ее на удочерение.

– Верно. Они ухаживали за мной в период моего выздоровления. – Ноу-Уан опустила часть о том, как воткнула в себя кинжал Тора: она и так уже слишком долго говорит с этим мужчиной.

– Знаешь, Тормент, сын Харма, часто и подолгу смотрит в твоем направлении на Трапезах.

Ноу-Уан отпрянула.

– Уверена, ты ошибаешься.

– Мои глаза в порядке. Как и его, очевидно.

На этих словах она засмеялась, из ее горла вырвался громкий, короткий смешок:

– Уверяю тебя, симпатия здесь ни при чем.

– Ну, друзья могут не согласиться, – пожал плечами мужчина.

– Со всем уважением, но мы не друзья. Я тебя не знаю…

Внезапно комнату наполнил золотистый свет, такой маслянистый и приятный, что чувствовалось, как кожу покалывает тепло.

Ноу-Уан сделала еще шаг назад и поняла, что это не обман зрения, вызванный многочисленными украшениями на мужчине. Он сам был источником света – его тело, лицо, аура напоминали заглушенный огонь.

И когда он улыбнулся ей, его лицо сияло благочестием.

– Меня зовут Лэсситер, и я готов рассказать тебе все, что ты хочешь обо мне знать. Сперва я ангел, уже потом грешник, и я тут ненадолго. Я никогда не причиню тебе вреда, но вполне готов поставить тебя в неудобное положение, если это потребуется для выполнения моего задания. Я люблю закаты и прогулки по пляжу, но моя идеальная женщина больше не существует. О, а мое любимое занятие – доводить окружающих до белого каления. Похоже, я был рожден, чтобы выводить других из себя… вероятно, такова часть моего дара воскрешения.

Ноу-Уан медленно подняла руку и сжала в кулаке полы мантии.

– Зачем ты здесь?                                         

– Если я отвечу тебе сейчас, ты придешь в ярость, поэтому просто скажу, что верю в завершенные циклы… я попросту не видел тот, в котором мы сейчас пребываем, пока не появилась ты. – Ангел чуть поклонился ей. – Береги себя… и это прекрасное платье.

На этих словах он исчез, растворился в воздухе, забирая с собой тепло и свет.

Упав на столик, она не сразу поняла, что у нее болит рука. Опустив взгляд, Ноу-Уан издалека посмотрела на нее – на схватившиеся за мантию побелевшие костяшки и онемевшую плоть – словно на чужую конечность.Она всегда так относилась к частям своего тела.

Но, по крайней мере, она владела своей плотью: ее разум приказал кисти, соединявшейся с рукой, которая приделана к туловищу, расслабиться и отпустить ткань.

Когда та повиновалась, Ноу-Уан вновь посмотрела туда, где стоял мужчина. Двери были закрыты. Вот только… он ведь не закрывал их, так?

Был ли он вообще здесь?

Она бросилась вперед и выглянула в коридор. Во всех направлениях… никого не было.

Глава 5

Прожив практически двести лет в браке, Тор по себе знал, как протекал спор между упрямым воином и вспыльчивой женщиной. И это глупо – испытывать ностальгию, наблюдая, как Джон и Хекс сверлят друг друга взглядами.

Боже, он и его Велси тогда немало спорили.

Еще одна вещь, о которой Тор будет скорбеть.

Вернув свой истощенный разум к происходящему, он встал между ними, посчитав, что ситуацию необходимо разбавить реальностью. Будь на их месте кто-то другой, Тор не стал бы тратить время. Романы – не его дело… и не важно, все в них гладко, или нет… но ведь это Джон. Он был… сыном, которого Тор когда-то надеялся иметь.

– Пора вернуться в особняк, – сказал он. – Вам обоим нужно лечение.

– Не вмешивайся…

«Не вмешивайся…».

Тор вытянул руку и обхватил затылок Джона Мэтью, сжимая, пока мужчина, наконец, не посмотрел на него.

– Не будь придурком…

«А тебе, значит, можно им быть…».

– Верно, сынок. Это привилегия старших. А теперь захлопнись и садись в гребаный транспорт.

Джон нахмурился, словно только что заметил Бутча, подъехавшего на «Эскалейде».