Возвращайтесь живыми!

Роман попытался активировать его сердце и снова чуть не свалился без памяти: ослабленный оттоком энергии организм забастовал.

Сзади послышался хрип.

Роман выпрямился на дрожащих ногах, оглянулся на больного.

– Ром, – послышался тихий шёпот. – Ты… как… здесь…

– Случайно шёл мимо, – пошутил Роман, беря его за руку. – Лежи, сейчас приедет врач.

В комнату заглянул Тамерлан, шагнул к дивану, переводя взгляд с Волкова на Вьюгина.

– Живой! Это хорошо.

– Я… подставил… – заговорил Афанасий.

– Где Олег Харитонович?

– Не знаю… мы начали разговаривать… он почуял засаду… исчез.

Тамерлан оглянулся на вбежавших за ним людей.

– Назад! Не мешайте!

Парни остановились. Ростислав Филиппович развернул обоих, вытолкал за дверь, вернулся. Бросил взгляд на Джокера.

– Что с ним?

– Умер, – виновато развёл руками Роман.

– Подожди за дверью, – сказал Тамерлан своему коллеге.

Ростислав Филиппович молча вышел.

– Он был запрограммирован, – начал Роман.

– Джокер?

– Оба.

Тамерлан, прищурясь, посмотрел на ожившего Афанасия.

– Я нейтрализовал программу, – закончил Роман.

– Ладно, разберёмся. Куда мог исчезнуть Олег?

– Можно попытаться выяснить, отдохну только.

– Возьми мою силу

.

Роман нерешительно потрогал затылок, ощущая застрявший там «кирпич», попытался снять пульсирующую в затылке боль.

– Спасибо.

– Спасибо скажешь потом, подсоединяйся смелее. – Тамерлан протянул жёсткую сухую руку.

Роман подставил свою. Свело мышцы плеча. По руке пробежал самый настоящий электрический разряд, от ладони Тамерлана пошёл жар, поднялся к шее, влился в голову. По коже черепа побежали мурашки.

Роман почувствовал себя как воздушный шар, в который начал поступать чистый нагретый воздух. Пришла невероятная бодрость, расправила мышцы тела. Захотелось танцевать.

Нечто подобное он чувствовал и при поддержке Алтына, только не так мощно. Захария Салахетдинович был энергетически сильнее бывшего разведчика.

– Я тебя просканирую, – сказал Роман.

– Валяй, – глухо отозвался Вьюгин, в глазах которого отразилось страдание. Он понимал, что произошло, и сочувствия не просил.

Роман сосредоточился на подсоединении к глубокой психике полковника, заведующей памятью о происшедших событиях независимо от его состояния.

Погружение напоминало процесс ныряния в воду, даже ощущения казались такими же: перехватило дыхание, сдавило со всех сторон, потемнело в глазах. Затем Роман наткнулся на обросшие «ракушками» смысловых интерференций «кочки» устоявшихся памятных событий и по ним выбрался на «берег» долгосрочных, оставивших отпечаток в душе воспоминаний.

Цветовую гамму и «скульптурные структуры» «берегов памяти» Вьюгина описать было бы трудно. Фантазия Романа превращала это псевдопространство в сложное паутинно-ажурное «фрактальное многообразие» со «струнной архитектурой», и понятней выразиться он бы не смог. Зато мог ориентироваться в скоплениях «грибообразных наростов», а главное – быстро отыскал недавние события, оставившие след в памяти Афанасия: они походили на тающие дымки и бесформенные призрачные «опухоли». Психика полковника ещё не обработала поступившую информацию, не превратила «дымки» в «твёрдые скалы». Да и блокада полученного пси-раппорта не пускала новые «экспонаты» в «кладовые памяти».

Вернулся он из путешествия по нервным закоулкам Афанасия с некоторым трудом. Погружение требовало энергии, и если бы не поддержка Тамерлана, он не смог бы ни «нырнуть» глубоко, ни прочитать хранящиеся в психосоматике «файлы», ни подняться обратно.

Открыл глаза.

Тамерлан поддерживал его за плечи. Взгляд его был остр и сосредоточенно вопрошающ.

– Он здесь, – сипло выдавил Роман.

– Кое-что я уловил, но не всё. Что значит – здесь?

– Когда его атаковали, Олег Харитонович заблокировался…

– И выпал из поля зрения засады!

– Пить…

– Что?!

Роман ослабел, перед глазами всё поплыло.

В комнату ворвался Ростислав Филиппович, позвал кого-то. Началась суета, закончившаяся тем, что Волкову дали глотнуть коньяку.

Он закашлялся, пришёл в себя.

– Извините.

– Ничего, держись, висв, много энергии потерял, вот и реакция. Сейчас вскипятим чайку, полегчает. Олег должен был почуять засаду.

– Это был импульс экстраформации.

Тамерлан сжал челюсти, словно перекусывал гвоздь.

– Я так и думал.

– Джокер и Афанасий послужили транслятором раппорта. Поэтому пси-импульс их чуть не убил.

– Одного таки убил. – Тамерлан сунул Роману кружку с кипятком, из которой торчал хвостик бумажного чайного пакетика. – Что ещё?

– Олег Харитонович, очевидно, отбил удар, но потом, когда в дом вбежали эти бандиты, накинул ваду…

– И потерял сознание! Но блокировка осталась, он умеет поддерживать её на уровне физиологических реакций, и увидеть его невозможно!

– Он не мог в таком состоянии уйти далеко.

– Так, так, так! – Тамерлан с силой потёр лоб ладонью, позвал Ростислава Филипповича: – Обыщите весь дом и его окрестности! Нет, шире – весь посёлок! Только осторожно, не тыкайте вилами в тёмные углы. Обо всём странном сообщать немедленно.

Контрразведчик выбежал в сени.

Роман качнул головой:

– Нет, Олег Харитонович где-то совсем близко, но не дома.

– Где конкретно?

– Я пытаюсь определить.