Возвращение

– Ой! Черепаха, – вскрикнула Ольга, указав рукой на правую сторону берега, – Быстрее нас добралась сюда.

Максим посмотрел в ту сторону. Там «сидела» «лягушка».

– Дмитрий Иванович, называет её «лягушкой» – сказал он.

– Какая же это «лягушка», когда это «черепаха».

– Особенно если посмотреть на передние лапы, – с иронией прокомментировал Максим возглас Ольги.

– Тогда... Тогда... Лягучер.... Череляг... Чарулепег... Нет! Это – Лечаругеп. Он. Мальчик. Нет! ...Лечаруш. Нет! Лечарух. Коротко – Чарух. Он–мой – мальчик.

Ча... Ча... – ась, чаво, что тебе надо.

Рух – тревога, опасность... рух.... Ух!

«Почему боишься?»

Вот как! Почему боишься? Чего боишься? Почему боишься?

Наверное – в смысле – «А тебе есть чего бояться?»

Вот ка–а–ак!

... Мне не чего бояться! – крикнула Ольга «лягушке» после своих непонятных размышлений.

Они постояли немного, огляделись и пошли дальше по тропе, которая вела к «лягушке».

... Сев у неё в ногах они молчали, глядя на зеленую поверхность воды в обрамлении красного покрывала над которым сверху возвышались заросли рододендронов с бело–золотистыми цветами.

– Откусят себе локти. Так им и надо, – тихо прокомментировала свои мысли Ольга.

Максим потянулся к рюкзаку и, достав навигатор, посмотрел вверх, где даже не было видно солнца потом с сомнением на него.

Навигатор ответил, что спутников он не видит. Ни одного.

Компас показывал, что Чарух смотрит точно на восток.

– Да, я помню всю дорогу. А другим и не надо. Ты заметил, что по дороге...., – она притихла, – А ты заметил, что по дороге мы не встретили ни... ни кострища, ни чего, что бы говорило, что здесь был человек.

Она широко раскрыла глаза и замолкла.

Максим посмотрел в них – глаза были серые, оказывается.

Он встал и подошел к лапе лягушки. Оглядел камни.

– Давай посмотрим, что у нас тут есть, – с этими словами он стал перекладывать камни в сторону.

Под камнями оказалась большая алюминиевая коробка. Подошла Ольга.

– Значит, ты не знаешь этих мест? – спросила она.

Максим, молча, раскрыл коробку. В ней плотно стояли банки с тушенкой, со сгущенным молоком. Была коричневая банка, на которой было написано – «Кофе с молоком».

– Тысяча девятьсот семьдесят пятый, – сказал он, показав Ольге торец банки.

– Ужас! Прошлый век. Как тогда было, – ты-то помнишь, наверное? – она с улыбкой смотрела на Максима.

Он достал из коробки целлофановый пакет, развернул его, – в нем были деньги.

Обычные, имеющие хождение деньги в разных купюрах. Он достал одну приложил к щеке. Ольга с улыбкой наблюдала за ним.