Возвращение. Части 1-3 (СИ)

— Вот так и теряют свободу! — вздохнул я. — Насчет Брежнева все будет зависеть от него самого. Мы ему нравимся, но у него полно своих дел и друзей, поэтому не рассчитывай на частые приглашения. Эти поездки могут помочь, а могут и навредить. Не ему, а нам. Генеральный секретарь у всех на виду, а нас возят правительственными машинами к нему домой. Нас самих уже тоже многие узнают, поэтому скоро по Москве пойдут гулять сплетни о новых любимчиках генсека. И твоя Вика наверняка не молчала. Брежневу на это наплевать, а я сразу не подумал ее предупредить, чтобы не болтала. И не факт, что она послушалась бы. Такой повод похвастать! Да ее разорвало бы, если приказали бы держать рот на замке.

— Никогда даже не думала, что может настать время, когда люди будут хвастаться знакомством со мной, — тихо засмеялась подруга. — Да еще родственница Брежнева, пусть даже малолетняя. А все ты!

Шутливая борьба, которая закончилась на ковровой дорожке, чуть не привела к срыву. Люся, сидя на мне верхом, наклонилась и поцеловала в губы. Очнулся я, когда она лихорадочно расстегивала мне пуговицы на рубашке, а мои руки сами ласкали ее там, куда я их раньше никогда не допускал. Сил сопротивляться желанию не было никаких. Как я смог остановиться сам и остановить ее, не знаю.

— Надо прекращать, — сказал я, стараясь не смотреть на пунцовую подругу, которая с ногами забралась на кровать и сидела там, обхватив себя руками. — Я еле удержался.

— Извини, — сказала она. — Не знаю, что на меня нашло. — Я тебе, кажется, на рубашке оторвала пару пуговиц. Я потом пришью.

Я немного посидел, чтобы прийти в себя и не показываться таким Елене, а потом ушел в свою комнату. Следующий день прошел как обычно, только вечером начались звонки. Звонили наши родители и сестры, которым дали наш номер телефона. В квартиры они заселились и вещи из контейнеров перевезли, но еще ничего не успели расставить.

— Главное, что есть кровати, — сказал мой отец. — Переночуем, а все остальное сделаем завтра. — Мы последние дни в Минске вообще ночевали на раскладушках. Вещи отправили заранее, а то их еще долго пришлось бы ждать. Вы там как?

— У нас все прекрасно, — отчитался я. — Завтра, я думаю, увидимся.

— Мне сказали доставить вас по домам завтра после завтрака, — сказала Елена. — В ваши чемоданы все вещи не войдут, поэтому водитель что-нибудь привезет, потом ему вернете. Заодно поговорю с родителями и познакомлю вас с тем, кто будет за вами присматривать.

— Я только сейчас почувствовал, как мне осточертело сидеть в четырех стенах, и как я соскучился по родным, — сказал я Люсе утром, когда мы провели медитацию и пританцовывали от нетерпения возле кухни, одним своим видом торопя Елену с завтраком. — Почему мы с тобой так никуда и не выехали, кроме магазинов?

— Ты у нас голова, вот себе и задавай этот вопрос, — ответила подруга. — Уж в Москве, наверное, было бы на что посмотреть.

— Идите есть, торопыги, — позвала Елена. — Не терпится от меня сбежать?

— Дело не в вас, — сказал я ей. — Вас мы всегда рады видеть. Просто уже давно не видели родных. И казенная квартира, даже такая уютная, как эта, никогда не заменит дома.

— Да, — сказала Люся. — Приезжайте к нам. Честное слово, нам будет приятно вас увидеть.

— Спасибо за приглашение, — улыбнулась она. — Но я и без него, наверное, буду к вам иногда заезжать. В курсе ваших дел всего несколько человек в Управлении, а я одна из них.

К десяти часам к нам в квартиру поднялся водитель, принесший две большие сумки.

— Складывайте в них вещи! — скомандовала Елена. — Гитару я возьму сама.

Все было приготовлено заранее, поэтому много времени сборы не ушло, и уже через десять минут мы спустились к машине. Города мы не знали совершенно, поэтому мелькавшие за окнами машины улицы нам ни о чем не говорили. Ехали с полчаса и свернули во внутренний двор большого пятиэтажного дома, построенного в виде буквы "П". Водитель подогнал машину ко второму подъезду, высадил нас и остался ждать Елену.

— У вас третий этаж, — сказала она Люсе. — У Геннадия двадцать девятая квартира, у тебя тридцатая, а у вашего куратора тридцать первая. Все, вперед!

Я пошел первый, держа в каждой руке по чемодану, следом поднималась Люся с двумя набитыми сумками, а замыкала шествие Елена с гитарой в руках.

— Давайте сначала к вам, — сказал я Люсе. — Здесь на три четверти твои вещи. Ну и, как джентльмен, я уступаю первенство даме.

— Надо было на первое место поставить меня, а не вещи, — сказала она. — Дверь не заперта, толкай.

Я нажал на дверь, открыл ее и первый вошел в пустую прихожую. Зайдя в комнату, я чуть не оказался опрокинутым на пол бросившейся мне на шею Ольгой.

— Мама! — они приехали!

Гостиная уже была заставлена привычной мебелью. Не было пока только ковров и отсутствовало пианино. Так я и думал, что они его продадут. Везти такой инструмент в контейнере без заводской упаковки — это почти наверняка его угробить.

Иван Алексеевич забрал у меня чемоданы, а Ольгу сменила Надежда. Потом они переключились на Люсю.