Возвращение Дестри

— А вот это ты видел?! — вдруг воскликнул Кливс, указывая на пол.

Хьюитт, опустив глаза, глянул на распростертое тело и замолчал. Возражать не было смысла.

— Ты сможешь добыть такое письмо, Чет?

— Я уже знаю, как это сделать. Но придется подождать до завтрашнего вечера. Надо еще кое-что приготовить. Сначала мне придется повидаться с Чарли Дэнджерфилд, заставить ее написать записку. Потом позаботиться, чтобы он ее получил. Так что, ребята, дел у меня будет невпроворот. А ваша задача — держаться поблизости, да не проворонить его! Все детали я продумаю. Клянусь, завтра вы будете знать, в чем состоит мой план. Вот только… А что, если она узнает, кто заманил Дестри в ловушку?

Они понимающе переглянулись. Если была на свете вещь, из которой Бент никогда не делал тайны, так это то, что он уже много лет был безнадежно влюблен в Чарли Дэнджерфилд.

— Чет, — решительно заявил Кливс, — уж коли ты готов ради нас на такое дело, об этом можешь не беспокоиться! Пусть только кто посмеет открыть рот! Да мы придушим мерзавца собственными руками! Боже милостивый, старина, мы же не идиоты, чтобы самим хвастаться направо и налево, как прикончили Дестри?!

— Ладно, — кивнул Бент. — А сейчас придется позвать Динга Слейтера! — Он кивнул на дверь. — Кое-кому из вас, ребята, лучше уйти. Не стоит, чтобы шериф застал вас здесь. А ты, Кливс, останься. И ты тоже, Баркер, — ведь ты был лучшим другом бедняги Клифтона. Остальные — по домам! Да не забудьте поставить на место стулья. Только не дотрагивайтесь до тела! И ничего не двигайте в его комнате, слышите! Пусть все так и остается — и стул тоже! Пусть Динг поработает своими знаменитыми мозгами и попробует догадаться, что это за «Д» на рукоятке ножа и о чем это говорит!

При этих словах зловещая улыбка скользнула по его лицу. Он вышел за дверь, помахал всем на прощанье и исчез.

— Вот интересно, — задумчиво пробормотал Кливс, когда они остались одни, — если эти двое подерутся, кто из них победит? Упрямый бультерьер Бент? Или дикий кот Дестри?

Глава 32

На следующее утро Бент, одетый как простой ковбой, каких полным-полно на каждом ранчо, оседлал лошадь и поскакал к Дэнджерфилдам. Он сам себе казался смешным, но хорошо понимал, что для долгой поездки по выжженной солнцем равнине, через которую лежал путь к ферме полковника, ничего не может быть лучше потрепанной одежды. Старая широкополая шляпа превосходно защищает что от дождя, что от палящего солнца. Можно сказать, это и шляпа, и зонтик в одно и то же время. Шелковая бандана не дает колючему песку попасть на шею и в то же время оберегает ее сзади от обжигающего жара солнца. В случае сильного ветра банданой можно укрыть лицо — плотный шелк не даст пыли попасть в рот. Кожаные штаны не могут порвать никакие колючки. Узконосые сапоги до колен с высокими каблуками, которые при ходьбе выглядят просто комичными, идеально подходят человеку, который бережет спину своего коня, а потому скачет, наполовину привстав в стременах.

Бент привык к такой одежде. Он выбрал в своей конюшне выносливую, быструю лошадь и поскакал прямиком на ранчо Дэнджерфилдов. Добравшись, нашел полковника на веранде, где тот наслаждался сигарой.

— Привет! — окликнул его старик. — Что это тебе пришло в голову вырядиться рабочей лошадкой, а, Чет?

— А я и есть рабочая лошадка, — с улыбкой отозвался Честер, спрыгивая на землю. Он привязал поводья к одному из столбов и поднялся по ступенькам на веранду. — Пока вы тут наслаждаетесь прохладой, полковник, я гну спину в своей конторе!

— Тоже мне, изнурительный труд! — презрительно фыркнул Дэнджерфилд. — В поту должна быть спина, а не мозги!

Бент прислонился боком к деревянной пилястре и, благодушно улыбаясь, взглянул на старика.

— А как же несчастные, вынужденные день-деньской париться в пыльной конторе? — поинтересовался он. — Ведь у них порой к вечеру голова гудит как котел!

— Как ты думаешь, — неожиданно спросил полковник, — чем обычно заняты малыши, когда сидят в тенечке?

— Ну, не знаю, спят или мечтают.

— Вот-вот! Выходит, парень, который трудится не руками, а головой, превращает мечты в звонкую монету!

— И без всяких забот, по-вашему?

— Без малейших, — отрезал полковник. — Только все время помнит, что зарабатывает себе на жизнь, потому постоянно исходит слезами от жалости к себе, любимому! Да такой бумагомарака живет припеваючи, пока не женится, а уж как женится, так и пойдет стонать, лишь бы жена над ним всплакнула! И очень скоро поймет, что без стонов да жалоб он ничего не добьется, вот так-то! А вот попробуй поработать руками, сразу учуешь, что это дело совсем другого рода! Смотрит иной раз такой бедолага на небо — скоро ли солнце сядет? А солнце, кажется, прилипло к одному месту. Вот это настоящее мученье. И денег не получишь, пока не кончится неделя.

— Поверьте, полковник, мне в жизни тоже порой приходилось несладко, — пожаловался Бент.