Возвращение Дикой Розы

— Да нет, все гораздо прозаичнее. Ты, наверно, не слышала от меня про дядюшку моего отца, старого Фелипе Герра, который скончался три месяца назад? Он был крупным фабрикантом: у него была целая сеть фабрик, где делают стиральные порошки и тому подобное. При жизни старик нас не жаловал, и во время ежегодных визитов к нему в провинцию Матансас на всех страх наводил. Зная его капризный характер, мы на него не очень рассчитывали, тем более что у него еще есть родственники. И вдруг при зачтении завещания выясняется, что он считает моего отца продолжателем рода Герра и завещает ему все свое состояние и управление его делами. Папаша чуть со стула не упал, когда адвокат это зачитывал.

Эвелина вежливо улыбнулась:

— Ну что ж, это приятная новость. Прими мои поздравления.

— Да, это был хорошенький сюрприз, — продолжал Хоакин воодушевляясь. — Поэтому теперь отцу приходится проводить часть времени в Матансас. Разумеется, бросать Буэнос-Айрес мы не собираемся. Мать как раз сейчас встречается с агентом по недвижимости, подыскивает новый дом, попросторнее.

— А ты, значит, будешь помогать отцу.

— Ну да, он собирается сделать меня своим заместителем. Говорит: «Раз ты обучался статистике в университете, как раз сумеешь справиться с подсчетом доходов дядюшкиного состояния». Мой папаша любит пошутить, но на самом деле я увлекся бизнесом.

— Действительно, то-то, я смотрю, у тебя вид такой... преуспевающий, — сказала Эвелина. — Теперь только осталось жениться и стать добродетельным отцом семейства.

Выражение лица Хоакина сразу переменилось, из самодовольного стало вдруг удрученным.

— Ты же знаешь, Эвелина, — начал он и вдруг замолчал. Долго сидел, собираясь с мыслями, и вдруг заговорил снова:

— Эх, опоздал я! Если б ты только знала, сколько раз за последний месяц в Матансас я только знала, сколько раз за просыпался с мыслью о тебе и представлял, как я позвоню, и мы встретимся. Я так и не смог тебя забыть, хотя понимал, что я тебе не пара. А теперь я подумал...

— Что именно? — тихо спросила Эвелина, потому что Хоакин опять замолчал.

— Я подумал... Понимаешь, Эвелина, ты же знаешь, что я все время по тебе с ума сходил. А теперь я решил, что смогу предложить тебе такую жизнь, которой ты заслуживаешь. Эвелина, я же все готов для тебя сделать.

— Ты забываешь, что у меня есть жених и наша свадьба намечена через две недели, — мягко произнесла Эвелина.

— Я знаю, ты говорила: океанолог, поэт... — с отчаянием повторил Хоакин. — Эвелина, ты его очень любишь?

Эвелина вздрогнула. Сам того не зная, Хоакин задал именно тот вопрос, который она страшилась задать самой себе. Она быстро взяла себя в руки.

— Он замечательный человек, — важно произнесла она. — Блестящий, талантливый. И он обожает меня.

Хоакин понуро опустил голову.

— Он только что закончил постройку яхты, которую назвал моим именем, — несколько тише сказала Эвелина, как будто уговаривая сама себя.

Хоакин чуть не застонал.

— О, я не сомневаюсь в том, что он необыкновенный, — сказал он. — Такая девушка, как ты; могла выбрать только кого-нибудь особенного. Но я не в силах об этом слушать спокойно. — Он прервал свою речь и залпом осушил бокал вина, стоявший перед ним. — Эвелина, я так мечтал оказаться с тобой где-нибудь на море, на палубе океанского лайнера под тропическими созвездиями. Чтобы я мог смотреть на тебя и боготворить тебя, ловя малейшее твое желание...

Эвелина молча слушала его, пытаясь вообразить себе эту картину. Ей лестно было, что чувства ее старого поклонника не ослабели и против ее воли к романтической картине примешивалась мысль о дорогом «феррари» Хоакина, о шикарных клубах и о сети фабрик, которыми теперь управлял его отец.

Девушка вздохнула и посмотрела на часы.

— Знаешь, я бы очень хотела, чтобы мы остались друзьями, — сказала она. — Спасибо тебе, Хоакин, обед был замечательный, но сейчас мне уже нужно идти. Я желаю тебе удачи в делах и счастья.

— Ты же знаешь, что моя удача может быть связана лишь с тобой, — грустно произнес Хоакин, поднимаясь вслед за ней.

Он подвел ее к машине и открыл дверцу.

— Ты разрешишь позвонить тебе? — робко спросил он, трогаясь с места.

«Какой смысл?» — хотела сказать Эвелина, но что-то удержало ее. Она подумала, что ей не помешает, если она будет поддерживать такое знакомство.

— Разумеется, Хоакин, звони. Я буду очень рада, — сказала она.

Машина остановилась у дома Пачеко. Эвелина быстрым движением протянула своему спутнику руку, которую тот поцеловал, и вошла в дом.

Почти сразу же к ней подошла служанка.

— Сеньорита Эвелина, вам звонил сеньор Роберто. Он собирается заехать ненадолго в четыре часа.

«Любопытно, — подумала про себя Эвелина. Час довольно ранний. Что он захочет мне рассказать?»

До четырех оставалось около двадцати минут. Достаточно, чтобы привести себя в порядок, но недостаточно, чтобы привести в порядок свои мысли. Мысли Эвелины беспорядочно кружились вокруг дома, яхты, стиральных порошков старого сеньора Герры, сегодняшнего обеда в клубе с черной икрой и мозельским вином, и ей все время казалось, что она что-то важное не успела сделать.