Возвращение домой

— Это сообщество, немного перестроившись и приложив максимум усилий, способно сделать для живущих на Пустоши куда больше, чем кто-либо другой! Если бы ты отбросил эмоции и попробовал рассуждать здраво, то понял бы это! — с жаром произнесла Глори.

П-21 раздражённо хмыкнул в ответ, глядя на неё сквозь щелки прищуренных глаз.

— О. Так значит я впадаю в истерику, да? Ты сейчас говоришь совсем как пони из Медицинского сектора. Я всего лишь истеричный самец, так что ли? — процедил он сквозь зубы.

— Решайся, Блекджек. Они устроили тут ёбаный зверинец! — фыркнула Рампейдж.

— О, вообще-то мы избавились от этого убожества много лет назад, — возразил Хойти.

— Что ж, ладно. Предположим. Но нам всё равно следует сделать из них отбивную. Не сомневаюсь, Большой Папочка это бы одобрил. Эй! А сделай наместником его! — с воодушевлением произнесла полосатая пони.

— Исключено. Наместником может стать лишь член Общества! — отрезал Хойти. На лице Рампейдж расцвела плотоядная улыбка.

— Воспоминания о Девяносто Девятом мешают тебе рассуждать здраво! — бросила Глори в лицо П-21. Тот уже едва сдерживался, чтобы не броситься на неё! А у меня не было ни малейшего представления, как это остановить; пуля в голову стала бы фатальной для них обоих. Мои друзья готовы были разорвать друг друга прямо у меня на глазах.

— Эй! Не вмешивай сюда Девяносто Девятое! Ты понятия не имеешь, что они сделали с моим папой! — встряла Скотч Тейп. — И я считаю, что он прав!

П-21 растерянно заморгал и с удивлением посмотрел на дочь. Но хотя Скотч и смягчила немного его гнев своей поддержкой, он по-прежнему был готов взорваться от одного неосторожного слова.

Мне так хотелось ощутить сейчас дрожь в своём теле, но оно было сплошь искусственным! Хотелось сделать глубокий вдох, но тело отказывало мне и в этом. Я чувствовала лишь, словно внутри у меня всё сильнее и сильнее сжимается какая-то пружина. Сделав несколько шагов в сторону от остальных, я приказала:

— Замолчите.

Друзья не обратили на меня ни малейшего внимания, продолжая кричать и тараторить всё громче и громче. Шёпот Богини превратился в пульсирующую головную боль, разрывающую мне мозг. Стиснув зубы, я посмотрела на трон у дальней стены банкетного зала, это богомерзкое уродство из позолоченного металла. Уж не знаю, было ли то влияние Богини, или меня охватили мои собственные разочарование и гнев, но я завопила во всю мощь своих лёгких:

— Вы все! Завалите! Хлебала!

— Блекджек? — раздался позади меня голос Глори.

— Прошу прощения? — оскорбился Хойти.

— Слушай, если хочешь, чтобы я начала экзекуцию, разумнее действовать в алфавитном порядке… — начала рассуждать Рампейдж.

Я резко повернулась к друзьям, чувствуя, как во мне закипает ярость.

— Оставьте! — заорала я на них. — Меня! — Чувство нарастающей пульсации охватило мой рог. — Одну!

Мне нужно уйти отсюда! Куда угодно!

А затем окружающий мир исчез в фиолетовой вспышке света.

* * *

Я рухнула на пол в кабинете Короля, попутно сломав стол и разбросав по всей комнате бумаги. Шок от телепортации помог заглушить на мгновение бесконечные тычки и нагоняи от Богини. И лёжа сейчас в центре комнаты, принадлежавшей жеребцу, с которым мы мирно пили чай всего несколько часов назад, я крепко, до боли, зажмурила глаза. Почему я? Почему это свалилось на меня?

Может, это всё грандиозная афера? За которой стоит Хойти. Или Когнитум. Или Аврора. Или… или ещё какой-нибудь искусный интриган, из-за которого я оказалась там, где хотела бы оказаться меньше всего: перед моральной дилеммой. А может, это просто отчаянная попытка Короля Шикарность спасти то, что не было достойно спасения. Но тогда меня здесь быть не должно. Это задача для пони, достаточно могущественной, чтобы защитить свой титул, но при этом равнодушной к возможности порулить другими. Я просто оказалась в нужное время в нужном месте, и пришлась старику по душе.

Но не это ранило больнее всего. Шикарность мне понравился. Понравилось беседовать с ним о слугах. Рассуждать, как можно сделать Общество лучше. Перемывать косточки Голденбладу. На какое-то время мне даже показалось, будто у меня снова появилась семья. Семья, где меня не затыкают укоризненным взглядом или властным родительским тоном, и где я могу свободно делиться своими мыслями.

А он меня использовал. Привёл в эту комнату, пленил своим вниманием и чуткостью, а затем отбросил копыта, последней волей взвалив на мои плечи задачу разгребать всё это. Не спросив моего мнения. Даже не поставив меня в известность. Просто обстряпал свои делишки вместе с Хойти Тойти, а затем свалил, вверив этот бардак моим заботам. И что возмутительнее всего: это могло сработать. В мои планы не входило стирать Общество в порошок, как бы того ни желали П-21 и Рампейдж. Да и править здесь я тоже не собиралась; даже простая, казалось бы, задача по выбору регента приводила меня в ужас. Однако, на мне лежала теперь слишком большая ответственность, чтобы просто уйти восвояси.