Возвращение домой

— Нет, нет, нет, — безапелляционно ответила Глори. — Солнце и луна так же, как и планеты, вращаются вокруг нашего мира, согласно теории магического тяготения. Принцессы Селестия и Луна, всего лишь, слегка подталкивали солнце и луну для того, чтобы продолжали двигаться в правильном темпе. С той поры, как они… пропали… продолжительность дней и ночей, год от года, начала изменяться. Даже не смотря на то, что они кажутся почти одинаковыми по размеру, луна расположена гораздо ближе, чем солнце. Когда солнце и луна приближаются к одной и той же узловой точке, луна начинает загораживать солнце. Помести луну в ту же узловую точку, что и солнце, и она сможет затемнить огромные пространства нашего мира.

Она скривилась:

— В первый раз, когда мы увидели подобное… ну… мягко выражаясь, это было нечто из ряда вон выходящее.

— Когда Дева Звёзд решила продолжить войну, двенадцать племён объединились. Отныне, речь шла не об уязвлённой гордости, а о войне, в которой добро должно восторжествовать над злом. С ее воцарением, Последний Цезарь издал великие приказы и принял законы радикальные настолько, что таких еще не было в Империи. Оправдание, всегда, было одно: нанесение поражения армиям Девы. Создание Министерств, производство оружия и мегазаклинания… все они, в последствии, оправданиями стали. И в связи с тем, что число погибших только росло, сдаться не допустимым казалось. — Он вздохнул и нахмурился. — Воистину, многие ощутили, что война была знаменательной. Праведной.

— А что ты можешь рассказать о том, как вы пытались похитить Селестию? — спросила я, едва не использовав слово «убить».

— Мы не пытались похитить её! — огрызнулся он. — Мэнди, Селестия и одна кобыла, которую звали Флаттербай, прилагали все силы для того, чтобы положить конец войне. Они пытались помочь ей справиться с её недостатками.

— Недостатки? У Селестии? — скептически спросил П-21.

— Да. Она осознала свою ошибку через год, после того, как её совершила. Если бы она ушла с нами и осудила Деву, тогда, Эквестрия отказалась бы от войны. Договор о мире можно было заключить между ней и двенадцатью племенами, что вообще исключает участие Последнего Цезаря! — запальчиво произнёс Лансер — Война была бы закончена!

— Забавно. Наши историки утверждают, что вы пытались убить её, — парировала Глори, и я застонала.

— Эквестрийская пропаганда, — произнёс Лансер, махнув копытом. — Одна из тех вещей, в которой ваше Министерство Стиля превосходило всех.

Глори рассвирепела, и даже П-21 нахмурился, размышляя о Селестии, которая предаёт собственную сестру и покидает Эквестрию, чтобы «спасти» страну.

Я не могла сказать, что из этого было правдой. Селестия не выглядела так, будто бы хотела сдаться, но и зебры не то что бы хотели ее убить, как я видела. Я предположила, что истинная правда так и не будет раскрыта, пока какой-нибудь пони не решит спросить призрак Селестии. Уже было начиная другой вопрос, который помешал бы спору, я заметила как дергаются ушки Бу.

Замерев, я наблюдала за ней. Ушки дернулись вновь и она нахмурилась, глядя на облака вокруг.

— Тихо! — Они продолжили спорить, в то время как хмурый взгляд Бу сменился страхом — Заткнулись! — бросила я, прерывая их спор. — Кончай педалить! — Резво сказала я в сторону внутренностей корабля. Рампейдж хмуро посмотрела в ответ, но остановилась. Винты и крылья замедлились, а затем наступила тишина.

— Что стряслось, Блекджек? Мы все еще находимся в нескольких часах от Громоотвода, — в недоумении поинтересовалась Глори. Я вытянула копыто и заставила её замолчать. Уши Бу все еще подергивались, а её бледные глаза вытаращились на облака. Она съежилась… а я сразу же начала пристально изучать те самые облака. Ничего… но им был известен радиус действия Л.У.М.

Я замерла, и тишина стала глубже. Каждое ухо дёргалось, и больше, чем несколько глаз смотрели на меня с очевидным скептицизмом. Я не могла услышать ни звука, пока инерция несла нас через вихрящийся туман. Только пугливая природа Бу и моё собственное чутьё, говорили о том, что что-то здесь было неправильно.

Но для меня, этого было достаточно.

— Лансер, надень свой плащ на Глори. Немедленно.

Глори насупилась.

— Блекджек, если ты беспокоишься о том, что нас могут обнаружить, то нам следует надеть его на тебя!

— Я не собираюсь исполнять твои прика… — ответил Лансер в унисон.

— Надевай на неё плащ, живо, — приказала я, как только облака начали истончаться.

Мы дрейфовали в разрыве облачного слоя. Лансер, в последний раз, дерзко посмотрел на меня, а затем, снял свой плащ и накинул мерцающий предмет одежды на Глори. Когда фибула, выточенная из голубого драгоценного камня, защёлкнулась, её очертания стали расплывчатыми.

Скотч Тейп дотянулась копытом до того места, где стояла Глори.

— Ооооу.

Она глупо захихикала, как только под её копытом собрался складками «воздух».

— Скотч Тейп, прекрати тыкать в м… — произнесла Глори, как только мы влетели в очередной разрыв между облаками.