Возвращение домой

Учитывая, что я большую часть ночи провозилась с расшифровкой названия рунного фолианта, на сон оставалось совсем мало времени. Так что утром я встала, мягко говоря, не в духе. Остальные обитатели Дома уже вовсю шумели. Не орали, конечно, просто чересчур громко, на мой взгляд, топали. А больше всех отличился Гран — он распевал на кухне нечто торжественное и чересчур бодрое, попутно бренча посудой. И все это жутко раздражало невыспавшуюся меня.

Лохматая и злая, завернувшись в одеяло, я поплелась наверх, в спальню, чтобы переодеться. Конечно, велик был соблазн забраться на кровать и забыться сладким сном как минимум до обеда. Но то ли ответственность вдруг проснулась, то ли понимание, что под песнопения Грана все равно уснуть нереально. Пришлось одеваться, умываться и спускаться.

Дома, кстати, было более-менее тепло. Старенький камин пыхтел вовсю. Да и судя по свежей вязанке дров, добрый Зуля тоже время зря не терял. Так что, может, нам повезет, и мы тут все же не околеем. Ну или все-таки околеем, но не так быстро.

Ребята уже собрались за завтраком. Удивительно, но все пребывали в более-менее хорошем настроении. Только Реф снова излучал непробиваемую невозмутимость, и поди догадайся, что там у него на уме на самом деле.

А лично у меня на уме было одно.

— Кофе… Где мой кофе… — Я поплелась к шкафу.

— Я смотрю, у нас на одного зомби больше стало, — хохотнул Гран, провожая меня взглядом.

— Лучше бы стало меньше на одного медведя, — беззлобно проворчал Тавер. — Гран, когда ты там окончательно от этого проклятого храпа избавишься?

— А мне вот нравится, — хихикнула Дарла, — впечатляюще так. Особенно когда «хыр-хыр-хыр». Звучит прямо как зловещий хохот безумного упыря. Эх, — она мечтательно вздохнула, — скорее бы мне к Бирогозику под бочок перебраться, послушаю хоть, как мой некропупс храпит.

— У нас тут очередной мировой катаклизм наклевывается, если вы забыли, — напомнила Аниль, — так что проблема с храпом решится сама собой. А вы все несерьезные… Реф, ну хоть ты им скажи, а?

— Что сказать? — усмехнулся тот. — Ну наклюнется катаклизм, и что? Да он еще на подходе к Дому факультета услышит храп Грана, нервно поежится и скажет: «Да ну, манал я связываться с этими уникальными магами». И все, обойдет нас стороной.

— А может, храп Грана и есть этот катаклизм? — хихикнул Тавер.

— Ай, замучили вы меня этой темой уже, — пробурчал оборотень. — Завтракайте давайте быстрее, а то на лекции опоздаем.

— Кстати, кому-то надо будет остаться, — пробормотала я, — ну огонь поддерживать, а то опять камин погаснет. Предлагаю свою кандидатуру.

— Не переживай, Зуля присмотрит, — ответила Дарла.

Ну вот, а мне так хотелось остаться дома под благовидным предлогом, завалиться спать… Но, с другой стороны, вдруг сегодня на лекциях будут рассказывать что-нибудь важное? В конце концов, меня пока еще не отчислили, так что надо учиться.

Увы, лекции шли, а ничего особо важного или хотя бы чуточку познавательного не звучало. Так время неспешно ползло к концу занятий. Я едва не уснула на зельеварении. На последовавшем за ним целительстве я пожалела, что все-таки не уснула до этого — ни разу не вдохновляло слушать, в какой формы узел завязываются кишки при отравлении каким-то там дельдепутусом. Казалось бы, куда уж хуже, но мое настроение все же умудрилось испортиться окончательно. Так что к тому моменту, когда студенты уже покидали аудиторию после последней на сегодня лекции, мое раздражение достигло максимума. И вот тут на свою беду мне подвернулся Дарлин некропупс…

Просто я была очень занята. Я мысленно проклинала тех, кто мне портит жизнь. И в тот момент, когда я в воображении добралась уже и до ректора, Бирогзанг имел наглость меня толкнуть. Явно специально. Не из-за какой-то там особой неприязни ко мне, он точно так же толкнул бы кого угодно. Хоть Грана, хоть преподавателя, хоть демона изнанки. Ну да, идет ведь великий некромант, прочь с дороги, жалкие смертные. И в другой бы раз я, может, промолчала. Но не сегодня. Тем более толкнул он меня пребольно. И тем самым подписал себе приговор пасть жертвой моего сегодняшнего отвратительного настроения.

— Слушай, ты, полудохлость волосатая, — мое раздражение в один миг переросло в злость, — ты бы хоть челку себе подстриг, а то не видишь, куда прешь.

Учитывая, что от своих я отстала, а аудитория стремительно пустела, мы с некром вдруг остались вдвоем.

— Я обращаю внимание лишь на важное и значительное, — высокомерно парировал он, — а на всякое ничтожество я смотреть не собираюсь.

— И что же, ты даже в зеркало тогда не смотришься? — ахнула я с притворным сочувствием. — О, ну тогда-то понятно, почему ты выглядишь как тормозивший головой длинношерстный хомяк.

— Я — некромант! — чуть ли не прорычал он.

— Ну хорошо, длинношерстный дохлый хомяк, — милостиво поправила я.

Но Бирогзангу сравнение все равно почему-то не понравилось.

— Послушай, ты, — чуть ли не прошипел он, — я никому не позволю себя оскорблять! Я — великий некромант! Я могу сделать нечто такое, что все вы тут сдохнете от ужаса!

— Расчесаться? — предположила я.