Возвращение домой

Кордуэлл пошёл к ним первым, и Джейк догнал его, уже на ходу понимая, что к чему. Алмаар попросту не вынес этот марш-бросок, сдал первым, а, может быть, просто споткнулся, упал, а на то, чтобы подняться и бежать дальше, не хватило ни сил, ни желания. Рано или поздно кто-то из них должен был не выдержать этого напряжения, сдаться… Просто капитан требует слишком многого от них, неподго-товленных, неопытных, ни к чему не готовых. Он только и говорит об этом, знает и понимает сам, но по-прежнему гонит и гонит их вперёд. Вперёд! Почти без отдыха, почти без сна, почти без воды и пищи! Они же ели сегодня всего один раз! Если, конечно, тот завтрак можно назвать завтраком… И вот он, результат! Не замедлил сказаться!..

— Я больше и шагу не сделаю, господин капитан! — упрямо щуря глаза и кривя гу-бы, повторил Янис, глядя на Дюпрейна без страха, с отчаянием и упрямством. Именно это отчаяние и ещё усталость — нечеловеческая усталость! — придали ему смелости. Хотя Алмаар и раньше-то не отличался большой дисциплинированно-стью, но сейчас он отпустил тормоза. — Я устал!.. Я больше не могу! Вся эта спеш-ка… Этот идиотизм!..

— Ах, ты устал! Вот оно что! — Дюпрейн скривился с язвительной усмешкой. — А хихикать у тебя силёнок хватало? Хватало, рядовой?!! — а потом крикнул со зло-стью. — Встать немедленно!!!

— Я сказал: больше никуда не пойду! — Янис шевельнулся, устраиваясь поудобнее и не глядя больше на капитана. Окончен разговор, одним словом…

— Ты отказываешься выполнять мой приказ? — Дюпрейн стоял, с досадой стиснув кулаки. Высокий, худой и какой-то нескладный на первый взгляд. Но это был очень упорный и твёрдый человек! Не менее упрямый… Он не позволит такого, не допус-тит неповиновения от своего подчинённого.

"Не настраивать их, значит, против себя!!! Не злить лишний раз!!! Да их же бить надо! И чем больнее, тем лучше! Тем лучше они станут! Благоразумнее, послушнее, покорнее, чёрт возьми! Это уже не дети, это самонадеянные и беспечные юнцы с завышенной самооценкой и амбициями!.. Сами ничем не думают за неимением мозгов, так при этом и знающего человека слушать не хотят! Ни слушать, ни под-чиняться!!!"

— Да, господин капитан. — Просто ответил Янис и снова посмотрел на капитана. Их глаза встретились, скрестились взгляды. Никто не собирался отступать! Этот пар-шивец смотрел на Дюпрейна, как на равного себе, — более того, как на человека, разом потерявшего звание в его глазах, человека, чьё мнение его теперь мало инте-ресует. Но Дюпрейн никогда до этого не терял авторитета среди своих подчинён-ных, и этот случай тоже не станет исключением…

— Встать, рядовой! — почти шёпотом произнёс капитан, выхватывая из кобуры пис-толет. Это было его личное оружие, с которым он не расставался никогда. Хроми-рованное дуло упёрлось Янису в грудь, и предохранитель щёлкнул с сухим и очень громким щелчком.

— Встать!!! — повторил капитан чуть громче.

Алмаар вряд ли испугался, но лицо его разом побелело, и глаза чуть ли не молнии метали, и ещё в них сквозила ненависть, живая, почти осязаемая ненависть. Янис молчал, поджав губы, играя желваками, его взгляд выражал собой все мысли и от-ношение к приказу, и мнение о самом капитане. Дюпрейну, вообще-то, было напе-вать на то, что думает о нём рядовой, главное — конечная цель операции. Ради её достижения Дюпрейн бы даже пристрелил этого своенравного выскочку, этого ти-па, вредного и опасного. Остальные, зато, будут впредь послушнее! Ради этого Дю-прейн мог без зазрения совести спустить курок…

Но до этого дело не дошло! Этот упрямый мальчишка оказался умнее, чем поду-мал о нём капитан.

Алмаар медленно поднялся, не сводя глаз с лица Дюпрейна, на пистолет, всё так же нацеленный в грудь, даже не глянул. Встал и пошёл, на ходу поправляя ремень автомата. Прошёл мимо Моретти и Кордуэлла, мимо Джейка.

Прямой и гордый, выполнивший приказ капитана, подчинившийся его воле, ос-тавшийся без поддержки товарищей, но не сломленный и, что её страшнее, — зата-ивший обиду или даже месть, страшную месть!

Капитан всё же, видимо, понял, что этот протест среди его подчинённых в какой-то степени и справедлив: им нужен был отдых, этим неподготовленным к трудно-стям мальчишкам. И Дюпрейн сделал привал, с обедом и нормальным отдыхом. Но, правда, не сразу, они перед этим ещё почти час шли.

…А потом сидели и молча ели. Никаких шуток, никаких разговоров! Они разом стали совсем другими! И не смотрели ни на Дюпрейна, ни на Алмаара. "Приуныли, совсем приуныли бойцы!.."- С горечью подумал Дюпрейн. Он исподлобья наблю-дал за каждым из них.