Возвращение домой (СИ)

У дальней стены в страхе застыли несколько женщин. К подолам их вышитых праздничных нарядов прижимались перепуганные дети. На лавке лежал староста Карпыч. Его голова покоилась на коленях миловидной черноволосой девушки — его приемной дочери Нежданы. Рядом лежало копье и валялись окровавленные тряпки. Дочь старосты гладила седую голову своего отца и горько, беззвучно плакала. При виде вооружённой компании, вошедшей в зал, она подняла темные, раскрасневшиеся глаза и спросила:

— Моя мама?

Трицитиана отрицательно покачала головой.

Неждана всхлипнула и прижалась лбом к уже холодному лбу своего приемного отца.

— Не убивайте нас! — умоляюще попросила одна из женщин, к подолу платья которой прижались две белокурые и розоволицые малышки-близняшки. — Мы покажем тайники в селе. Только не убивайте!

— Ага, сейчас, только бороду сбрею! — шепеляво огрызнулся Бипа, отбросил в сторону свой щит-корыто и зло оскалился. — Как пирожки из гномов жрать, так гузно не треснуло! А как к стенке прижали, так сразу потекло?

Испугавшись страшного обнаженного гнома близняшки спрятали лица в подол платья женщины и заревели в голос. Несколько других перепуганных детей поддержали их своим воем и слезами.

Бипа сделал шаг вперед и оглянулся на своих товарищей. Те растерянно стояли на месте.

— Что встали? — рявкнул гук. — Мочи уродов!

— Я не уверена. — тихо ответила Трицитиана, задумчиво рассматривая женщин и детей людоедов.

— Какого хрена? — искренне удивился Бипа. — Какие тут могут быть сомнения? Они не люди, они монстры! Они, хрен знает сколько лет, обманом заманивают в деревню мирных путников, убивают, разделывают и пожирают, как скотину!

— Но дети. — произнес Аргилай, с трудом разлепив пересохшие от волнения губы.

Юноша совершенно не ожидал такого поворота событий. Одно дело, когда в горячке боя ты убиваешь врага, но совсем другое: беззащитные женщины и дети в ужасе жмущиеся к стене и просящие пощады. Даже если это те самые люди, что совсем недавно собирались убить и съесть тебя.

— Это сейчас они дети, — возмущенно прошепелявил гном с обгоревшим хохолком на голове, указывая на противников окровавленным топором. — А через несколько лет они станут такими же уродами, как те, что обманули нас и заковали в колодки. Вырастут в кровожадных хищников! Лично я не смогу простить себе, если сейчас оставлю в живые эти личинки чудовищ и обреку на мучительную смерть их будущих жертв — таких же мирных путников, как мы.

— Я плевать хотела на других путников. — с безразличием в голосе ответила Трицитиана. — Хочешь убить — иди и убей. — разрешила она, пожимая плечами.

Бипа сверкнул темными глазами из-под густых кустистых бровей, вскинул свой топор и сделал несколько шагов к вжавшимся в стену людоедам. Женщины завыли от ужаса, прижимая к себе плачущих детей. Гном остановился и застыл. Простояв так несколько мгновений, он уронил голову на грудь и медленно опустил топор.

— Не могу. — с трудом выдохнул он и обиженно засопел.

Трицитиана бесшумно подошла сзади и положила руку на трясущееся плечо гука.

— Не все так просто, да, господин гном? — примиряюще произнесла рыжая женщина.

С другой стороны, к Бипе подошел Нюх, ткнул собрата в плечо своим кулачищем и посмеиваясь, хрипло сказал:

— Геноцид, брат, дело хлопотное. Одного желания мало, тут талант нужен.

— Гено… что? — не понял гном с обгоревшим хохолком волос.

— Наш мир — это долбаная мясорубка, где каждый выживает, как может. — присаживаясь на лавку к столу, убранному к пиру, начала Трица. — Нам тоже приходилось убивать. Еще неизвестно чей счет отнятых жизней больше. Этих, — она кивнула в сторону людоедов, вжавшихся в стену. — Или наш. И точно не нам рассуждать насколько мирными были сожранные за этим столом путники. — наемница вздохнула. — Мы вольны лишь над выбором тех решений с которыми потом сможем жить. Лично я не готова убивать детей. И плевать мне на других путников, пусть сами борются за право существования.

— Справедливо. — согласился Нюх. — Лучше и не скажешь.

— Но все те люди, что погибли здесь!? — внезапно вступил в разговор Аргилай. — Там в каждом доме сидит восковая кукла с костями внутри, человеческое чучело. Их надо похоронить.

— Похороним. — кивнула Трицитиана, ударила кулаком по столу и поднялась на ноги. — Я решила. Эй, Неждана, — позвала арт-три дочь старосты Карпыча. Та подняла на наемницу заплаканное лицо. — Условия такие: вы показываете все тайники в деревне, я отпускаю вас на все четыре стороны. А село мы сожжем.

Черноволосую девочку затрясло, но она взяла себя в руки и глотая слезы ответила:

— Разреши забрать свои вещи.

— Разрешаю. — легко согласилась Трица. — Каждая может забрать столько сколько способна унести на себе.

В тайниках нашлось оружие, деньги, посуда и даже ящик какого-то незнакомого крепкого пойла. Гномы сразу откупорили бутылочку, продегустировали, крякнули и одобрили. Все добытое погрузили на телегу, в которую запрягли двойку местных лошадей. Туда же Лаи бросил сумку с письмами курьерской службы Бакарди, которую отыскал в сарае рядом с телом усатого курьера.