Возвращение домой (СИ)

Над телом Трицитианы, заполняя собой чуть ли не половину зала кабака, возвышался тот самый чернокожий незнакомец в пестрой одежде по Фельдбонской моде. С туповатого лица с чрезмерно тяжелой челюстью смотрели два меленьких черных глаза. В могучих руках мужчина держал здоровенную кривую саблю с расширяющимся клинком, своими габаритами мало чем уступавшую лодочному веслу. С некоторой обидой Лаи осознал, что лихие вояки испугались совсем не юноши с обоссанным шлепанцем. Проследив, чтобы противники покинули кабак, великан с бережной осторожностью поднял наемницу на руки и усадил на один из ближайших стульев. Трица как раз начала приходить в себя после обморока.

— Имя мое Мамба. — раскатистым басом представился незнакомец и, приложив руку к сердцу, учтиво поклонился арт-три. — Господин мой — луноликий Марсель Роже повелел, со всем уважением, пригласить тебя, о могучая воительница, и твоих смелых, но глупых друзей к себе в гости. Луноликий молит тебя считать его дом — твоим. Лучшие комнаты и вкуснейшие яства приготовлены для тебя, о Трицитиана дочь арт-три. — он вновь поклонился.

— Ну охренеть теперь, — ошалело пробормотала наемница, хлопая совершенно пьяными глазами. — Я ничего не поняла.

— Зато я все понял! — радостно воскликнул Аргилай, подскакивая к совей наставнице. — Прибыли наши билеты на комфортабельную карету на Фельдбон. Едем в отпуск на юг!

— И шо теперь? — все еще ничего не понимая, спросила Трица и икнула.

— А теперь я иду в гостиницу собирать наши вещи! — с гордостью сообщил юноша, автоматически надел тапок, который доселе держал в руке и тут же сморщился от отвращения.

Глава 7. Коллекционер

Свинцовые дождевые тучи низко нависли над белоснежными домами Грейсвана. Холодный ветер приносил со стороны гор запах снега. Горожане кутались в шерстяные плащи и меховые накидки — даже паровое отопление улиц не спасало от похолодания.

Аргилай с наслаждением завернулся в теплую, хотя уже и порядком грязную, черную шкуру. Та попахивала застарелым конским потом и засохшей кровью.

Упрямец мерно шагал по каменной мостовой города. За спиной юноши привычно расположилась Лиса. Рядом в седлах своих скакунов покачивались: хмурая Трицитиана в сильном подпитии и чернокожий великан Мамба. Житель юга оседлал здоровенного коня-тяжеловоза, мало чем уступающего габаритами Фельдбонского боевому жеребцу. Однако тяжеловоз все равно смотрелся под Мамбой, как пони.

Лаи долго сдерживал себя, но в итоге не смог не задать вопрос, который так и вертелся у него на языке с тех самых пор, как он увидел чернокожего гиганта.

— Скажи, любезный Мамба: знаешь ли ты страну Черножопию, где девочек, подобных тебе цветом кожи, учат искусству любви с малых лет?

Южанин странно посмотрел на юношу, как бы раздумывая серьёзно тот спрашивает или издевается.

— В местах откуда я родом никогда не слышали про Черножопию. — наконец ответил слуга луноликого Марселя Роже.

— Ты откуда? — с любопытством спросила Лиса.

— В нескольких днях пути от Фельдбона есть лучший на свете город Какарака. Там посчастливилось мне родиться, там живет мой род. Пальмы на моей родине так высоки, что за них цепляются облака. Реки столь полны рыбой, что ее можно ловить голыми руками. Земля плодородна, а люди сильны телом и прекрасны лицами. Наши женщины каждое утро заплетают тысячу и одну косу из своих темных густых волос и выходят в поля, чтобы сеять и жать. А вечером омывают свои длинные ноги в водах чистейшей реки. Наш край — родина самых могучих мужчин и красивейших женщин.

Аргилай косо глянул на чернокожего великана. Иногда приходит такой момент, когда хочется сказать собеседнику одно, но в силу некоторых обстоятельств ты говоришь совершенно иное. Эти обстоятельства могут быть самыми разными. Начиная от хорошего воспитания и заканчивая опасностью получить по морде. И как раз по причине некоторых из этих обстоятельств Лаи сказал совсем не то, что крутилось на языке. Вместо «И какого хрена ты тогда приперся в наш край», юноша произнес:

— Не думал, что в теле такого могучего воина живет столь талантливый поэт.

С довольным видом Мамба учтиво поклонился и поблагодарил. А вот Лиса так просто сдаваться не собиралась. Варварке стало обидно за свою родину и очень захотелось рассказать сколь она прекрасна, но, увы, словарный запас общего языка был так скуден, что девочка выдала только:

— А моя… а у меня… а мой… а у нас в племени можно стать воином только после того, как убьешь врага в ближнем бою и съешь его сердце! — маленький пальчик девочки ткнул Аргилая в левую сторону груди. — Вот отсюда!

Лаи передернул плечами и поежился.

— Это хороший обычай, маленькая красавица. — пробасил в ответ Мамба. — Отец моего отца всегда говорил, что лучшее снадобье для мужской силы готовится из печени белого демона. — великан подвел своего коня поближе к Упрямцу и указал огромным пальцем на правый бок Аргилая. — Вырезать надо вот тут.

Юноша непроизвольно дернулся от прикосновения и тронул своего скакуна пяткой, чтобы отъехать подальше от чернокожего южанина.