Возвращение, или Свободу попугаям!

— Виновный, нет ли охотник Викша в кончине супружницы своей, спросить хочу. Ответишь ли, магева?

— Ответить нетрудно. "Да" или "нет" наобум я тебе хоть сейчас ляпну, а вот правильно ответить смогу, только если все толком расскажешь, — изрекла я, мысленно послав очередную порцию "комплиментов" Гарнагу. Вот везет, так везет мне на судилища. Второе за три дня! Придется разбираться, поскольку я богу обещала, хоть и не знала тогда, что меня в судьи на каждом перекресте записывать станут. Лакс утешительно потрепал меня по руке и подмигнул, я улыбнулась своему марету. На сердце сразу стало тепло и чуточку щекотно. Если я быстро разберусь с этим женоубийцей, мы найдем, чем заняться вечерком.

Не то от моей вдохновляющей близости, не то от массажа скамьей пятой точки, где, вопреки научным выкладкам ученых у массы народа находится главный думающий орган, мужчина заговорил живее:

— Дармон я, опечитель Котловищ, магева Оса. А Викша охотник в наших краях из лучших, стрелой зверю в глаз бьет, капканы мастерски ставит, все тропки тайные в лесах знает, да и удачлив. Даже в худой год без добычи не остается. Меха все отборные, волосок к волоску! Баронесса наша, леди Ивельда, треть податной от деревеньки шкурами берет!…

— Что-то не пойму, Дармон, — усмехнулась я, — ты хвалить вашего Векшу или судить просишь?

— Судить мату…, почтенная магева, — на ходу исправившись, заверил меня опечитель и огладил бороду рефлекторным жестом успокаивающим нервную систему, — судить.

— Тогда излагай по существу, — посоветовал Кейр. — Какого нраву охотник? Как с женой жил?

— Спокойный мужик Векша, молчаливый, слова лишнего не вытянешь. С женой своею Салидой мирно жил, даже не поколачивал. Он, правду сказать, когда лишка хлебнет, побузить любит, силушку молодецкую показать, бывает, из забора такие оглобли выворачивает, раз бочки, которые мужики втроем у трактира с подводы сгружали, на другой конец Котловищ однова ночью во хмелю перетащил. Ладно еще скоренько выпивка Векшу укладывает, побузит чуток, а потом его сморит, сутки спать может. Но руку на Салиду сроду не поднимал. Она у него и сама норову крутого, может… эх, теперь уж могла и ухватом причесать поперек спины. Зато хозяйка знатная. Пироги лучше, чем у Апарисы, — Дармон кивнул на дебелую трактирщицу, — выходили, а за настойкой на травках и из других деревень наезжали. Хорошо жили, только деток Лела Милостивая не дала, думали уже какого сироту пригреть…

— Настойку говоришь? А сама Салида пила? — снова перебила я старосту наводящим вопросом.

— Чарку-другую пропустить не брезговала, — признал опечитель. — Так разве ж это большой грех? После денька трудного — истинное души отдохновенье! Главное норму знать!

— С расплывчатого понятия норма начинается бытовое пьянство, а там и до алкоголизма не далеко, — констатировала я, поймала затуманенный от умных слов взгляд Дармона, и прибавила: — Это мысли вслух, ты дальше рассказывай.

— Так почитай все сказал, магева, — взъерошил бороду опечитель и действительно коротко закончил. — Утром сегодня Милица, соседка ихняя за солью заглянула и вой на всю деревню подняла. Векша на лавке в горнице храпит, а Салида на полу, стылая уже. Милица сказывает, ввечеру спорили они чего-то громко, только у Сали голос завсегда громовой был, вот она и не подумала худого….

— А что говорит подозреваемый, Векша твой? Признался в убийстве?

— Не помнит он ничего, — всем телом вздохнул Дармон. — Мы пока его в сарае у дома заперли, чтоб проспался, думали, может, к утру вспомянет, чего приключилось.

— Чего ж тут неясного? Я тебе прям сейчас скажу: пришиб Векша бабу по пьяни, а ты к магеве лезешь, — возмутился Сарот, как положено новообращенному, истово защищая интересы веры, в данном случае конкретно мое право на отдых.

— Может и так, а может иначе, иногда самые очевидные факты обманывают лучше самой искусной лжи, — заметила я, больше для поддержания магевского авторитета, нежели из-за несогласия с морианцем. — Пошли, Дармон.

— Куда мат…. магева Оса? — почему-то испугался опечитель, словно я ему прогулку в ад предложила.

— На место преступления, вдруг еще не все улики затоптать умудрились? — хмыкнула я и поднялась с лавки, потянулась с удовольствием.

Засиделась чего-то за столом, захотелось пройтись. А тут такой случай подвернулся. Староста суда справедливого попросил. Дармона понять можно. Выгоду всей деревни блюдет, за соломинку хватается, вдруг и правда чудо случится, и лучший деревенский охотник невиновным окажется? Не верится, правда и самой, но проверить нужно. Может, смягчающие обстоятельства найдутся? Если баба первой на мужика бросилась, а тот, выражаясь языком юридическим, "превысил пределы необходимой самообороны".

— Мы с тобой, — встал из-за стола Кейр.

Скорее всего, телохранитель имел в виду только себя, Гиза и Лакса, плюс Фаля, как неизбежное зло, но Сарот воспользовался местоимением "мы" и охотно присоединился к компании. Все развлечение. Группа "криминалистов" вышла из трактира и устремилась в указанном старостой направлении