Возвращение к людям

— Нет, не подрались. Нет, Святоша, конечно, мужик крупный и не размазня, как некоторые, но до индейца ему далеко. Мне кажется, если кто задумает того ударить — и дня не проживёт! Да и помнят в поселке о твоем поступке, когда вы моего братца помогли спасти… и своих жен отбивали. И то, что это именно ты охоту затеял, что им принесла и мясо, и шкуры — это тоже, не забывается. А про то, что ты друг индейца — все прекрасно знают. Кому охота связываться не только с ним, но и с тобой? Они просто поспорили…

Ната вполголоса заметила:

— Все, Дар, наш общий друг тебя, кажется, крепко подставил…

Я отмахнулся и спросил Чера:

— О чём?

— В принципе — кому владеть душами людей в долине. Всё остальное — слова…

Я с интересом посмотрел на младшего из братьев. Под таким кратким определением возникшей ситуации, проглядывался трезвый, аналитический ум, не раздавленный свалившимися на его голову изменениями. Было очевидно, что он несколько прохладно относится и к Сове, и к Святоше, а точнее — к мировоззрению как одного, так и другого.

— И кто победил?

— Никто.

Он отхлебнул глоток и попросил Лину налить ещё.

— Святоша утверждал своё, Сова — своё. А мы просто слушали. А потом все разошлись. Но если наш друг говорил спокойно, по крайней мере, держа себя в руках, то Святоша весь брызгал пеной и поминал имя бога, всуе…

Я улыбнулся. Ната запустила мне пальцы в шевелюру и с упрёком сказала:

— Тебе смешно? Но ведь, Сова…

— Знаю. Наш друг. Но мне тоже не всё нравится в его изречениях. Или, если хочешь, учениях. Я не хочу иметь посредников между собой и небом! Да и не верю я ни в какое небо, будь оно хоть языческим, как у нашего индейца, или тысячелетним и незыблемым, как у монаха. Тебе оно помогло? Я не молился, когда падал в пропасть — я искал глазами, за что ухватиться…

— Эх ты, отступник…

Элина, перестав дразнить младшего брата, повернулась в нашу сторону:

— Дался вам этот спор? Ну, путь один одно говорит, а другой — другое… Что, от этого что-то изменится? Я тоже ни во что не верю — так мне и все равно!

— Как ты не понимаешь? — Мягко заметила Ната. — Это ведь спор будущего.

— Будущего? Не смеши, Натка! Какого будущего? Да мне и в голову не могло прийти, что оно будет вот таким! Чтобы я сменила подиум на камни и колючий кустарник, а платья от кутюр — на шкуры диких зверей? А ты говоришь — будущее… Нет у нас никакого будущего, и всё тут. Живем одним днем, ему и радуемся. И хорошо, что живём! Умирать, что-то, не хочется! А так — солнце светит, травка пахнет, вода чистая — что ещё надо? Не нужно мне никакой религии — ни Совиной, ни монашеской. Раз так сложилось, что все мы сейчас вынуждены быть, как наши предки из каменного века, то это не означает, что мы должны походить на них во всем. Что-то я плохо себе представляю, как буду заклинать тушу убитого свинорыла… или просить небо отпустить мне грехи за связь с нашим мужем! Склоняться в поклонах и биться башкой о землю, прося отпущение грехов у Святоши? Скорее, я ему на лбу, камнем его же крест и нарисую! Что в лоб, что по лбу — а мне ничего не надо… Вот мой дух и мой бог! — она поднырнула под мою руку. — Ему я и буду молиться, если что… и грешить буду!

Она звонко рассмеялась. Братья только переглянулись. Старший, с улыбкой, заметил:

— У тебя веселые подруги. В посёлке девушки больше плачут или молчат…

— Но ведь есть, почему? — вставила Ната.

— Есть… Мы не спорим. Только что толку, плакать? Ушедшего не вернёшь. А слезами горю не поможешь. От тоски, знаешь, тоже умирают!

— Не умрут, — спокойно сказала Ната. — Кто тосковал очень сильно — уже умер. А эти, раз выдержали, значит будут жить и дальше.

— Ты… суровая, — промолвил он без осуждения. — Наверное, так и надо сейчас, ко всему относиться… Но не всегда получается.

— Я вовсе не о том хотела сказать, — Ната перевела взгляд на девушек. -

Плачут в поселке не только, по прошлому…

Шейла успокаивающе провела ладонью.

— Эта шайка притихла — они считают, что если кто ни будь пожалуется, то вы выполните свое обещание.

— Свое обещание?

— Ну да! Весь поселок слышал, как вы сказали Белому и его дружку, что убьете любого, если на него укажут девушки!

— Я так говорил?

От изумления я только водил головой, смотря то на девушек, то на братьев.

Чага рассмеялся:

— Вот так приходит слава… Смирись, Дар. От этого уже никуда не деться.

— Вы давно видели Сову? — мне захотелось сменить тему.

— Да нет, не очень. Он зачастил в посёлок — учит их мужчин правильно ставить ловушки на зверя и делать оружие. Охота многому научила людей в поселке, и откапывать коренья теперь хотят лишь единицы. Без его помощи, некоторые бы просто умерли с голоду.

— Он приносит мясо?

— Скорее, показывает, как добыть его самим. А некоторым, вроде Дока — бывает… Но пожилых в долине почти нет, они погибли в числе первых.

Осталось несколько, как Стопарь и его жена — Туча, ну там, ещё несколько женщин и мужчин — всех не помню. В посёлке, самый старый — это Док.

— А Карга?

— Ушла куда-то… И пропала.