Возвращение к людям

Я быстро изложил свой план. Обе девушки должны были лечь на землю и скрытно отползти отсюда на возможно большее расстояние, на случай, если среди камней устроена засада. Их задача: подкрасться к подножию сопки и ждать там моего сигнала. Так как, высота трав позволяла сделать это с лёгкостью, я мог не опасаться за их судьбу — ни единому человеку не удалось бы отыскать в этом, жёлто-коричневом море растительности, загоревшие и почти обнажённые тела моих юных подруг.

— Нет! Там может быть опасно! Мы с тобой!

Элина, поняв, что наши страхи перед неизвестностью не беспочвенны, горячо запротестовала, едва услышала, что я не собираюсь брать их с собой. Я улыбнулся и погладил ладонью по её щеке:

— Мне будет спокойнее, если вы останетесь здесь.

Ната ничего не сказала, но я видел, как ей не хочется исполнять мой приказ

— раньше мы никогда не разлучались… И всё же, я не хотел подвергать их ненужному риску. Да и исчезновение девушек, было бы неприятным сюрпризом для того, или тех, кто, не с добрыми намерениями, хотел нашего появления на сопке. Эх, был бы с нами Угар… Тогда бы я не мучился вопросом — враг там, или случайный охотник, один он, или несколько! Я сбросил с себя всю поклажу и остался только при оружии: меч, нож и лук.

С сопки больше не кричали. Ещё один раз моргнул и исчез красный сполох. Я сориентировался по нему и, выбрав направление, тоже нырнул в траву, не желая подниматься с той стороны, где мог нарваться на предательский удар.

Я маскировался за камнями, кое-где проползал или перескакивал, стараясь остаться незамеченным. Вскоре я приблизился к подножию холма и стал осторожно подниматься к вершине, откуда исходили эти таинственные сигналы.

Подобным образом мне удалось преодолеть почти половину расстояния, оставалось совсем немного до того места, где по моим расчетам, должен был находиться источник отражения света. И тут, протяжный стон, заставил меня замереть на месте… Стон повторился, а я, сразу изготовившись к отражению нападения, ступая на одних носках, приблизился вплотную к камням, откуда услышал эти звуки.

— Мм…

… Он лежал на обломке скалы, вросшем в землю. Человек был на животе, одна рука оперлась на скомканную сумку, а другая бессильно повисла, уронив осколок зеркала на камни… Вокруг него растекалась кровь, да и всё пространство вокруг было залито ею. Ни оружия, ни чего ни будь похожего на снаряжение, я не увидел.

— Мм… — он опять застонал. Рука с зеркальцем чуть приподнялась и упала — оно выскользнуло с ослабевших пальцев и, скатившись вниз, разбилось. Я обошёл его кругом. Ничто не говорило о том, что он здесь не один…

— Пить…

Пот стекал по его лицу на обоженную солнцем шею и сразу испарялся на камнях.

— Кто ты? Что случилось?

— Больно… Ох!

Я попытался его подсадить повыше, но он сдавлено вскрикнул:

— Не надо… Не могу…

— Ты откуда?

— Из посёлка. Я и Карга искали здесь черепах…

Старуху я помнил. Её визгливый и надтреснувший голос был первым, который обвинил наших знакомых в воровстве и, как выяснилось, напрасно.

— Она мертва…

— Как? Карга? Что произошло?

— Они её убили… Сразу, как только появились среди камней… — Я невольно обернулся — вокруг всё было тихо…

— Кто убил?

— Не знаю… Дай мне воды…

Он вылил слабеющей рукой в себя остатки влаги и, с трудом, разлепил синеющие, на глазах, губы:

— Потом они стали узнавать, как пройти в посёлок… Я не мог сопротивляться — их очень много. Как звери…

— Что ты говоришь?

— Хуже, чем звери… Нет, не трогай! — он снова запротестовал, заметив, что я хочу его приподнять, чтобы посмотреть, что у него со спиной.

— Не надо… Мне уже не помочь, я знаю… Они нарезали из моей кожи полос и бросили так, а чтобы не смог подняться, перерезали сухожилия на ногах…

Я сглотнул, пересохшим от волнения, горлом…

— Зачем? За что? Кто?

— Я молчал… Они враги. Враги всем — ты поймешь, когда увидишь. Я не хотел им показывать дорогу… но не смог. Очень больно было… Карга нарвалась на топор — ей раскроили череп. Ты же знаешь старуху, она слишком любила кричать… А со мной так развлекались… Не хотели, просто, убивать. И бросили здесь… глупцы. На холмах, среди камней, нет свинорылов, они потеряли достойное зрелище, если бы знали об этом! — он нашел в себе силы криво усмехнуться.

— Я тебя помню… — он поднял на меня свои глаза, начинающие покрываться мутной пеленой небытия… — Ты приходил к нам, с Совой… Найди его, расскажи. Берегитесь их — это чужие…

Он устало уронил голову. Я не мог поверить тому, что слышал… Кто мог опять объявиться в долине и стать убивать просто так, ради развлечения?

Откуда?

— Вы были внизу, и я стал вам сигналить… Потом крикнул. Вы услышали?

— Да!

— Умираю… Как глупо… Всегда знал, что это внезапно, но, что так, не думал.

— Мы поможем тебе! Потерпи!

— Нет… Поздно. Я потерял много крови за ночь… И уже ничего не чувствую.

Это очень страшно…

Я понял, что он хотел сказать — смотреть в глаза своей смерти, зная, что сделать уже ничего нельзя… И все же, этот, неизвестный нам, человек, был настоящим мужчиной. Он встречал свою смерть с достоинством, доступным не каждому в такой момент…